|
ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИЕ И ЛАТИНСКИЕ КОРНИ ПОНЯТИЯ «ЛИЧНОСТЬ» Значения слов, их историческое развитие и изменение изучаются такими лингвистическими дисциплинами, как семантика и семасиология, и без должных оснований психологу нет нужды вникать в их сферу. Вместе с тем широко распространившиеся в современных статьях и книгах о личности апелляции к этимологии слова «persona» как к некоему началу рассуждений о личности заставляют это сделать: если с чисто лингвистической точки зрения родство латинского «persona», современных «personality» (англ.), «personnalite» (фр.), «personlichkeit» (нем.), «персоналитатя» (молд.) и т.д. несомненно, то реальности, для обозначения которых привлекались и привлекаются данные слова, вовсе не обнаруживают той связи, которая может установиться на основании некоторой аналогии (сходства) значений. Например, повсеместным стало сближение одного из значений латинского «persona» (в значении «маска», «роль», исполняемая актером) с так называемыми «социальными ролями», которые мыслятся исследователями как существенное определение психологической структуры личности. Эта точка зрения, восходящая к теории ролей (Ch. H. Cooley, 1926) и теориям социальных ролей (Т. Parsons, E. Shils, 1951), имеет продолжение и в отечественной психологии, например, в тех случаях, когда личность рассматривается на интрапсихологическом уровне как единство ролевой структуры и самосознания (И. С. Кон, 1967; Е.С.Кузьмин, 1967; Г.М.Андреева, 1965, и др.). При этом человеческая личность явно сводится к своим общественным функциям, что отрицала и марксистская теория (Н. Ф. Наумова, 1971). Еще более зыбкой является аналогия маски и социальной роли при соотнесении с античным миропониманием, для которого «маска» есть «двойник», темное, иррациональное начало, навязывающее индивиду волю богов (Л. А. Абрамян, 1977), но никак не «социальная функция». Поэтому утверждения о необходимости «удержания одной существенной черты из 28 представления о личности, заключенного в первоначальном значении этого слова, указывающего на роль, которую актер играет в жизни» (С.Л.Рубинштейн, 1976), вызывают вопрос: а что, собственно, удерживать — мифологическую модель благочестия времен Гомера? Такого рода темные места, возникающие в связи с попытками найти в этимологии слова «persona» понятийные истоки современного научного термина «личность», требуют прояснения, и прежде всего под углом зрения вопроса: как слово с первоначальным значением «маска» развилось до значения центрального мировоззренческого понятия основных философских и психологических систем XX века? — 30 —
|