|
22 Конец восьмидесятых — начало девяностых годов знаменуются появлением целого ряда глубоких и фундаментальных исследований в области психологии личности (среди наиболее ярких назовем работы А. Г. Асмолова, 1990; Б. С. Братуся, 1988; Ф. Е. Василюка, 1984; В. С. Мухиной, 1985; В. А. Петровского, 1994; В. С. Столина, 1983, и др.), однако существенные различия в понимании данного предмета не преодолены и сегодня. В этом плане нельзя не согласиться с А. В. Александровой — автором обзорной статьи в журнале «Вопросы психологии» (1992, №3—4): «Тот факт, что большинство направлений психологии лишь в минимальной степени включены в состав современных теорий личности, является доказательством того, что адекватная теория личности еще не создана». Не претендуя на построение концепции, «адекватной» всему богатству эмпирических выводов, книга, подводящая итог многолетней работы ее автора, представляет собой не что иное, как попытку сформулировать и обосновать новое понимание совокупности данных, накопленных психологией личности. В моей кандидатской диссертации («Личность как предмет возрастной и педагогической психологии», 1978) было обращено внимание на чисто эмпирическую ориентацию психологической теории, когда целью является изучение отдельного индивида, его способностей, характера, склонностей и слабостей с самых различных сторон, под всевозможными углами зрения (Б. Г. Ананьев, 1980). Понимая многоаспектность и междисциплинарность исследований личности как комплексность изучения, представители этой научной группы фактически отказываются от различения сущности и явления, видя в любых, даже случайных фактах психической жизни индивида проявление его природы. Существенными здесь являются лишь определения границ конкретно-научного аспекта изучения индивида (проблема конкретности), его объяснительных возможностей, а также утверждение, что ни один из этих фактов в отдельности не дает «картину личности» и только все они в сумме могут претендовать на это. Тем самым развитие психологии личности в конечном счете сводится к накоплению данных. С этой точки зрения проблема понятия личности как бы отодвигается на второй план, поскольку гораздо важнее иметь некое общее представление, на худой конец — указание на некий эмпирический объект (индивида). — 26 —
|