|
"полок" обречена. Более того величина интеллектуального и даже личностного кризиса, который ожидает человека при серьезных подвижках в мире вокруг него прямо пропорциональна "жесткости" и упорядоченности сформированного у него рассудочного образа мира. Разум формирует иной образ мира: динамичный, без жестких границ между предметными областями, опирающийся на связи научных данных с культурными традициями, объединяющий знания и чувства. Если рассудок апеллирует лишь к области значений, в попытках навести там порядок, то разум затрагивает все образующие сознания. Он подкрепляет жизнеспособность осваиваемых знаний всей структурой сознания и деятельности человека. Поэтому для построения образования, основанного на разуме, предметно-содержательных принципов мало. Должна быть затронута вся структура сознания учащегося и его личность. Нам кажется, что наиболее продуктивно можно разобраться в сложившейся в образовании ситуации, не анализируя детально огрехи предметно-содержательного обучения, а идя от противного. Показав образцы обучения более высокого и одухотворенного. Но где их искать? Ведь мы уже попытались "откреститься" от прошлого, от жизни уже отшумевшей. Конечно же, есть прошлое и ПРОШЛОЕ и это второе прошлое являет собой подлинную культуру в образовании. Существовали традиции лучших научных школ, а свидетельством их качества были люди и знания, ими полученные. Безусловно, есть школа высшая и средняя и их многое отличает. Но основная их функция — передача опыта — едина. И она позволяет нам рассказать о традициях крупных научных школ как об идеале в передаче знаний от учителя к ученику. Первое, о чем хочется рассказать — это о раннем вхождении будущих крупных ученых в мир знаний. История демонстрирует, как полезно сочетание семейного воспитания и школьного обучения, создающее возможности и условия для возникновения разнообразных и стойких интересов и увлечений. В. И. Вернадский в гимназические годы изучал историю религии и стал в этой области признанным авторитетом. Н. И. Вавилов на школьной скамье проявлял интерес к прошлому и даже хотел себя всецело посвятить истории и археологии. А. Н. Колмогоров увлекался в детстве биологией, историей, социальным устройством. П. А. Флоренский, прежде чем стать богословом, философом и т. д., получил образование на физико-математическом факультете Московского университета по математическому отделению. В. В. Набоков с 8 лет в библиотеке отца начал читать книги по натуральной истории, энтомологии. Л. Д. Ландау, в отличие от всех поименованных выше, сразу нашел себя в точных науках. Эти ранние увлечения удовлетворяли — 242 —
|