|
Теперь о том, существуют ли неосознанные абстрактные конструкты, влияющие на поведение. Да, думаю, существуют, – это те гипотезы, которые не были осознаны, а, точнее, было принято специальное решение об их неосознании (см.: Аллахвердов, 2000). Иначе не объяснить те фокусы, которые выкидывает наша память, например феномен реминисценции. Реминисценция и схожее с ней по природе явление инсайта (озарение, порой наступающее после периода инкубации, т.е. паузы в деятельности), на мой взгляд, не может быть объяснено с точки зрения частотности событий. Эти отсроченные эффекты научения / заучивания свидетельствуют именно о процессах сознания, о тех самых абстрактных конструктах, которые были сформированы во время фазы научения, но активно не осознавались. Но это уже совсем другая история… Виктор Аллахвердов: Мне кажется, что вопрос Риты Филипповой во многом связан с тем, что она считает арифметическую задачу более сложной, чем задачу чередования. Не случайно и пример приводит заведомо более сложный: 7+8=15. А ведь в Ваших экспериментах, как Вы сами отмечаете, все результаты не превосходят однозначного числа. Более точный пример: 2+2=4. Я уверен, что решение арифметических задач в Вашем исследовании не требует сознательных усилий и не контролируется сознанием. Мы складываем и вычитаем числа, «не задумываясь» об этом уже при первом предъявлении, а не на десятом, как замечает Рита. В том и сложность для испытуемого, что его сознанию больше нечего делать, кроме как заниматься пустой задачей – следить за чередованием плюсов и минусов. Если же его занять хоть чем-нибудь более сложным, он будет реже путаться. Даже усложнение задачи чередования облегчает процесс. Это, кстати, еще раз говорит о том, что именно слежение за чередованием, а не арифметические вычисления является основной задачей. И все же – вопрос: судя по всему, Вы рассматриваете процесс научения только как процесс преодоления интерференции. Это так? Надежда Морошкина: Я думаю, не только. По-видимому, научение – это, как минимум, преодоление двух эффектов: интерференции и последействия негативного выбора. В первом случае имеет место автоматизация навыка (переведение осознаваемого в неосознанное, из фигуры в фон и т.д.), во втором – инсайт (переведение неосознаваемого в осознанное, из фона в фигуру и т.д.). В своем исследовании я больше касалась именно первого из указанных эффектов.
В 1973 г. мною было обнаружено и в последующем многократно подтверждено для меня самого весьма неожиданное явление. Если испытуемый решает подряд несколько однотипных задач (на различение, опознание, запоминание, вычисление и пр.), то он имеет тенденцию не просто повторять свои предшествующие ошибки, а повторять свои ошибки пропуска. То, что пропущенные знаки не воспроизводятся, когда это требуется, было подтверждено при зрительном и слуховом предъявлении рядов букв, слогов, пар «буква – цифра», двузначных чисел, аккордов (для музыкантов с абсолютным слухом), названий игральных карт и т.д. Мои студенты обнаруживали это же явление при воспроизведении и узнавании самого разнообразного материала (пуговицы разного размера и цвета, знаки дорожного движения, однотипные игрушки и пр.). Так был сделан вывод: невоспроизведение того или иного знака является результатом специально принятого решения. А затем уже это решение закономерно повторяется при повторном столкновении с тем же самым ранее не воспроизведенным знаком. — 94 —
|