|
Ольга Науменко: Думаю, если бы я во второй серии снова давала бы те же самые два варианта ответа, скорее всего, действительно, испытуемые были бы склонны повторять сделанные выборы. И соотношение количества правильных и неправильных ответов было бы близким к случайному (хотя если бы я давала обратную связь, оно бы могло измениться в пользу правильных; да и без обратной связи наверняка появились бы колебания – сколько можно одни и те же ответы выбирать?). Я бы «подтвердила существование неосознанного выбора», но не смогла бы показать, что позитивный выбор по-разному проявляется для правильных и неправильных ответов, что неправильный ответ можно и не повторять. Но если бы испытуемый не отличал правильные ответы от неправильных, он бы и в ситуации трёх вариантов выбирал выбранное и не выбирал невыбранное, а на новые варианты вообще бы и не смотрел (нечто вроде этого получилось в эксперименте 3). Дело в том, что сознание по-разному ведёт себя в отношении правильных и неправильных ответов: правильные ответы нужно повторять, а неправильные – по большому счёту всё равно, повторять или нет, но можно и попробовать что-нибудь новенькое. Попытаюсь ещё раз раскрыть карты (и для самой себя тоже) и на всякий случай убедиться, что краплёных среди них нет. Стремление к повторению арифметически правильных ответов при отсутствии обратной связи – последействие позитивного выбора. Если же выбран неправильный ответ, правильный, к сожалению, уже не выбрать (негативный выбор) – то ошибку повторять, в общем-то, незачем, можно и изменить ответ на новый, пусть и неправильный. Складывается впечатление, что негативный выбор сохраняется в любом случае, а позитивный – только в случае правильных ответов. Дело не столько в преимущественном «избегании повторения ошибок» за счёт совершения новых ошибок (в эксперименте 2 это не было обнаружено так явно), сколько в том, что выбранные правильные ответы устойчиво повторяются, а для выбранных неправильных это необязательно. Маргарита Филиппова: Предлагаю идею, почему в твоем эксперименте 3 не повторились результаты двух предыдущих. Думаю, что в этом эксперименте испытуемые больше, чем в предыдущих, полагались на свои интеллектуальные способности, т.е. они могли хотя бы пытаться рассуждать логически и использовать свои сознательные усилия для их решения. А в такой ситуации, по всей видимости, «бессознательному» сложнее прорваться в сознание. То есть чем больше сознательной активности, тем меньше неосознанной. Ольга Науменко: Вполне может быть, что сознательные усилия могли помешать в этом случае. Но думаю, тут дело не в сознательных усилиях вообще, а в том, что они были не на то направлены. Люди склонны опираться на обыденный опыт и на свои образные представления. Стимульный материал был построен так, что здравый смысл и опыт не могли помочь в решении, а сознание по привычке всё равно на них сбивалось и пыталось ориентироваться. — 36 —
|