|
Таким образом, проблема смысла жизни вообще есть обратная сторона проблемы смысла смерти. Ситуация старости биографически и социокультурно конкретна, хотя, как отмечают авторы, в современных идеологических, мифологических и обыденных представлениях жизнь (как активная жизнь молодого и зрелого человека), старость и смерть сплошь и рядом оказываются разведенными[316]. Это отличие одного исхода от другого возрастом наступления смерти настолько существенно, что с определенной точки зрения в качестве индивидуально и социально значимого исхода правильно рассматривать не саму смерть, а прожитую человеком жизнь. Вопрос о смысле смерти, таким образом, заключается в оценке не только смерти, но и жизни. Более того, с определенностью можно сказать, что отношение человека к смерти во многом обусловлено тем, какую жизнь он прожил, как он оценивает прожитое и себя в прожитом. Так что бессмысленная смерть при таком подходе будет лишь итогом бессмысленной жизни. По-своему точно это зафиксировал С. Моэм: «дурацкая старость тоже может быть – если была дурацкая молодость»[317]. Но старость может подвести счет жизни и в самом радикальном смысле – вынесения приговора: «Больше всего, к старости начинает томить неправильная жизнь… Только в старости узнаешь, что “надо было хорошо жить”»[318]. Авторы подчеркивают, что специфическое для ситуации старости обострение смысложизненных вопросов, вызываемое актуализацией ощущения неизбежности все приближающейся смерти не следует абсолютизировать в том плане, что осознание наступающей встречи с «уделом человеческим» гарантирует обязательно положительно-нравственное решение вопроса о смысле жизни и смерти. Из обусловленности глубины нравственного мировоззрения ясным осознанием конечности жизненного пути человека вовсе не следует автоматически формирование подлинно нравственной мудрости. Как отмечает В. А. Малахов: «Смерть может быть столь же эгоистичной, как и жизнь, не просветленная нравственным началом. Даже умирая, злой, испорченный человек порой озабочен лишь тем, как бы отомстить своим ближним или продлить за их счет краткий миг своего существования на земле. Критическая ситуация встречи лицом к лицу с “госпожой смертью” может обострить, катализировать смысложизненный поиск личности, однако может и засвидетельствовать ее окончательное банкротство»[319]. В целом, как отмечает в своем исследовании Т. Ю. Дубровская, нравственный мир старости обусловлен шестью основными компонентами[320]. Первый — это социальный статус людей пожилого и старого возраста, их возможности так или иначе реализовать себя в значимых для окружающих и общества формах активности, а также тот образ жизни, который имеют возможность вести старики. — 70 —
|