|
Эти примеры направлений «аморальной» аргументации применимы частично или полностью ко многим другим ценностям, и полный список должен был бы исчисляться сотнями. В целом можно сделать вывод, что моральные принципы и ценности оформляют определенную нравственную позицию личности и достаточно устойчиво проявляются в преклонном возрасте, занимая центральное место в структуре эмоционально-нравственной сферы личности на данном этапе онтогенеза. Раскрыв основные составляющие нравственной сферы личности, перейдем к выделению закономерностей, свойственных нравственному миру старости. Среди выделяемых закономерностей, свойственных нравственному миру старости, выступает изменение механизмов моральной императивности. Данная особенность особо проявляется в сопоставлении пожилого возраста с юным. Известные положения о «юношеском максимализме» отражают не только свойственные юности и молодости ориентации на идеалы, в которых забывается бренная реальность, но и знакомство молодых людей именно с идеалом, освоение морали именно в ее идеальных, а не непосредственно императивных, рестриктивных формах[294]. Постепенно «максимализм» не истачивается, не разъедается ржавчиной повседневных забот, но переходит в реализм, жизненную здравость, опытность. Существенно, что этот процесс может выливаться в различные формы. «Максимализм» может терпеть поражение и вырождаться в готовность к компромиссам, но может укрепляться в нравственной стойкости и мудрости. Во всяком случае, процесс социального, нравственного взросления во многом заключается в обретении способности соотносить возможности с действительностью, в обретении гармонии или сбалансированности между требованиями-идеалами и требованиями-нормами[295]. Авторы подчеркивают возрастную динамику восприятия и понимания долженствования. В молодости неосуществленность долженствования расценивается как следствие неспособности старшего поколения «справиться» с императивами, которые выставляет эпоха (история, жизнь) или нехватки времени, или нежелания старшего поколения взяться за реализацию идеала. Именно в молодости долженствование воспринимается как удел будущего, причем хронологического будущего. С возрастом приходит понимание принципиальной неосуществимости долженствования именно как долженствования, обновляющегося и исторически конкретного. На основе этого обретается понимание категоричности (безусловности) морального императива, и истоки его разрешения уже связываются не с движением времени, но с личным самоосуществлением[296]. В социальном отношении с вступлением человека в завершающую стадию жизненного пути нравственный мир характеризуется определенностью, значительным сужением сферы нравственных исканий, поисков себя. Стереотипное, привычное, традиционное поведение в пожилом и престарелом возрасте получает все больший удельный вес[297]. — 65 —
|