|
По мнению видных авторов, смысл и значение старости в жизни человека не исчерпывается только лишь тем, что это наиболее «удобное» время жизни, данное человеку природой и обществом для подведения итогов, оценивания пройденного пути. Старость не только завершает все возможные попытки человека на предшествующих этапах жизни уклониться от размышления над мировоззренческими вопросами, – о смысле жизни и смерти, нравственном идеале, счастье – но и, напротив, для человека, давно уже поставившего себе эти вопросы, старость оказывается своеобразным морально-психологическим испытанием его мировоззренческой стойкости, истинности найденных ответов. Именно это обстоятельство и позволяет ученым рассматривать старость как уникальный, самоценный этап жизненного пути, содержание и ценность которого непосредственно связаны с уровнем нравственного развития и степенью социально-психологической зрелости личности[301]. Существует своеобразная «симметричность» нравственных исканий в молодости и старости, которая подтверждается уже народными поговорками[302]. В словаре русских народных пословиц и поговорок, собранных В. Далем, есть специальный раздел «Молодость – старость». Он позволяет обнаружить в мировоззренческих основаниях нравственной жизни старого человека именно жизнетворческие моменты, даже если смысложизненные вопросы, волнующие старика, обременены неизбежной связью с «уделом человеческим». В старости образ будущего как потенциально осуществимого этапа личной жизни теряет свою конкретность, индивидуализированные черты и не может стать моментом личной, индивидуальной биографии. Будущее старого человека возможно лишь в форме его идеальной представленности в его потомках, как воплощение и продолжение его дел, мыслей, достижений в жизни поколений. Это вызывает, по мнению Т. Ю. Дубровской и других авторов, актуализацию ценности настоящего в субъективной картине мира старого человека[303]. И именно поэтому морально-психологическая удовлетворенность и оптимистический настрой жизни в старости определяются не только обращенностью старого человека в прошлое, пусть и счастливое, но и его поглощенностью настоящим как полноценным потоком жизни: настоящее здесь не трамплин в будущее, а самоценность[304]. Образы старости, сформировавшиеся или обнаружившие себя через отношение к экзистенциальным проблемам жизненного пути, фактически описывают наиболее существенные коллизии нравственной жизни, демонстрируя те формы и способы жизнеосуществления, которые репрезентируют смысложизненный срез старости. Средствами искусства, социологии, философии зафиксирована реальная деятельность сознания и самосознания по конструированию идеальных механизмов смыслообеспечения старости как определенного этапа жизненного пути человека[305]. В принципе, культура по сути своей призвана способствовать такого рода конструированию мировоззренческих оснований нравственной жизни. Непреходящее значение культуры в историческом оправдании человеческой судьбы вытекает из того, что культура является «смыслодобывающим» и «смыслоизготавливающим» орудием[306]. — 67 —
|