|
Следует отметить, что в преклонном возрасте есть и свои обретения и связанные с ними искания. Это обусловлено необходимостью пусть частичной, но ресоциализации, необходимостью вхождения в новую с точки зрения состава и характера исполнения ролей жизнь, открытием неведомого прежде измерения социального бытия. Но в плане изменения ценностных ориентаций и нравственных установок эти новации носят периферийный характер и не затрагивают сердцевинных структур нравственного сознания. Как отмечает Ю. В. Согомонов, если в зрелом возрасте «сравнительно рыхлые и подвижные мнения (по разным вопросам) изменяются, то центральное мировоззренческое ядро человеческого сознания в основном остается неизменным»[298]. Пересекая «возрастную ватерлинию», отделяющую зрелый возраст от пожилого (обычно с выходом на пенсию), человек как бы примеряет новый для себя образ – «образ старости». Он сталкивается с тем, что этот образ содержит в себе новые, еще неизвестные для него социальные ожидания и требования как к «возрасту пожилых». Функциональная значимость этого представления определяется тем, что в нем не просто стереотипизируются эти ожидания и требования, но тот или иной стереотип сам выступает стимулом и регулятором потребностей, задает направленность, продолжительность, меру интенсивных усилий конкретной личности в процессе ее жизнеосуществления. Как стереотип общественного сознания, отраженный в моральном сознании личности, «образ старости», по мнению авторов, оказывается, во-первых, нормативно-ценностной моделью связи общества и личности в определенный период ее жизнетворчества, а во-вторых, выступает средством связи различных компонентов психики и поведения пожилого человека, поскольку помогает согласовывать его самосознание с новыми характеристиками его бытия. В свою очередь, мера эффективности «образа старости» как элемента механизма смыслообеспечения зависит от степени соответствия темпа, динамики социальных изменений[299]. Культурные изменения в обществе с особой полнотой отражаются в содержании исторически-конкретного социокультурного образа старости. Ядром образа старости, как отмечает А. И. Титаренко, является ценностная матрица, фиксирующая определенную нормативную систему, которая воплощает в себе образ жизни старого человека[300]. Определенный набор и иерархия ценностей (здоровье, общение, родные, в частности, дети и внуки, творчество и т. д.) непосредственно и косвенно участвуют в смыслообеспечении нравственных исканий и завершений, в оправдании и расчетах с жизнью. — 66 —
|