Конфликт и творчество в зеркале психологии

Проявление не только положительных эмоций и расположе­ния имеет национальный колорит. Огорчение тоже имеет свою специфику. Например, для японца невыносимо и даже позорно сознание собственного бессилия. Поэтому публичное обнаруже­ние своей слабости и слез как признака крайнего бессилия для него фактически невозможно. Это и обуславливает традицию прикрывать улыбкой такого рода состояния. Поскольку для евро­пейца улыбка обычно выполняет роль доброжелательного привет­ствия, то его может шокировать мимика японца, который улы­бается, когда ему делают выговор или когда он сообщает какую- нибудь печальную новость, например, о чьей-либо смерти. Европейцем такое поведение может трактоваться как наглость, цинизм или бездушие. На самом же деле улыбка японца призва­на либо скрыть и смягчить неудобную, неловкую для него ситуа­цию, либо подчеркнуть желание помочь.

Итак, все улыбнулись, и теперь пора начинать деловую бесе­ду. Однако для правильного планирования переговоров надо от­ветить себе на ряд значимых вопросов: на какой уровень опреде­ленности формулировок вы можете рассчитывать, насколько це­леустремленным будет партнер в переговорах и в какой мере он станет ценить свое и ваше время? Любые разногласия в понима­нии этих существенных особенностей чреваты возникновением противостояния и срывом переговоров.

При оформлении договоров о намерениях или заключении сделок именно национальные стереотипы определяют желание в той или иной мере достигнуть определенности. Для европейца — чем определеннее договоренность в деловых отношениях, тем короче путь к решению проблем. Вместе с тем и здесь многое зависит от национальных традиций. Один из американских пси­хологов, изучавших переговорную практику в России и США, отмечал, что русские обычно ведут переговоры в более жесткой и однозначной манере, но если соглашение подписывается, то считают его абсолютно надежным и прочным. Американцы же, напротив, используют доброжелательную и мягкую манеру пере­говоров, но как только соглашение подписано, они сразу же на­чинают искать в нем для себя лазейки и способны вновь на­чать переговоры о его пересмотре.

Японцы же не только не добиваются однозначности, но и всячески уходят от нее. Они привыкли к недоговоренности и уме­ют слышать непроизнесенное. По их мнению, истина постигает­ся в молчании. Недаром так много недосказанности, намеков в их литературе. В такой недосказанности укоренено стойкое неже­лание демонстрировать и подчеркивать независимость своего мышления, поскольку считается, что действовать независимо — значит предавать своих, а это очень стыдно. Поэтому японцы, с одной стороны, стремятся уйти от оригинального, непривычно­го решения, отклоняют его и ищут готовый, проверенный вре­менем рецепт, а с другой — говорят обо всем расплывчато, ни в коем случае «не ставя точки над i». Эта манера, отражающая стремление исключить ясные и определенные формы выражения мысли, порой приводит европейцев в ярость. Но она — следствие опасений, что в дальнейшем, при перемене обстоятельств, жест­кие и однозначные формулировки могут поставить партнеров в неловкое положение. Поэтому, придавая большое значение не­предсказуемости будущего, японцы предпочитают кратковремен­ные договоры, не имеющие четко сформулированных и жестко оговоренных требований.