Мысли буддиста

Эмоционально-мистическая интуиция у махаянистов называется «праджя-парамита», которая по мере углубления или приближения к Абсолюту переходит в «Джняна-парамите», которая, видимо, бывает только у Будды и носит название Особое Всеведение.

Процесс достижения Всеведения характеризуется десятью элементами. Для достижения Всеведения через эмоционально-мистическую интуицию необходимо колоссальное напряжение мысли, мобилизация всех духовных сил индивидуума; только таким путем можно найти способности постигать сущности Нирваны и ее синонима — шуньи. В первой книге Майтрейи, доставленной людям бодхисаттвой Асангой, перечисляются 22 различных рода махаянистического напряжения мысли, они суть: (символические названия) махаянистическое напряжение мысли подобно земле, золоту, луне, огню, хранилищу, источнику драгоценностей, озеру, алмазу, горе, лекарству, ученому-богослову, Чинтамани, солнцу, пению, царю, сокровищнице, большой дороге, средствам перевозки, источнику родниковой воды, мелодии, реке и облаку. Что они означают? Индийский комментатор Абхисамаяламкары,[6] известный ученый махаянист Харибхадра в сочинении «Ясное содержание толкования» объясняет следующим образом: «напряжение мысли подобно земле, поскольку такая мысль является основой всех благодеяний; подобно золоту, поскольку оно остается чистым и не ржавеет при любых условиях; подобно луне, поскольку оно (напряжение мысли) постепенно увеличивается из состояния ущерба до полнолуния; подобно огню, так как оно сжигает все, что мешает совершенствованию индивида, как огонь сжигает дрова; подобно хранилищу, поскольку оно вселяет чувство сострадания и жалости ко всем существам; подобно источнику драгоценностей, поскольку оно было и остается истинной основой драгоценного знания; подобно озеру, поскольку оно не возбуждается под влиянием нежелательных явлений, как озеро не бурлит, когда в него впадают реки и ручьи; подобно алмазу, поскольку оно является цельным и несокрушимым, как алмаз, по причине несокрушимости веры в Будду; подобно горе, поскольку оно не меняет своей Цели и стоит твердо как гора; подобно лекарству, поскольку оно «лечит болезни» несовершенной клеши и проступки людей в Сансаре; подобно ученому-богослову, поскольку оно никогда не оставляет стремления помочь живым существам; подобно Чинтамани, поскольку оно исполняет любые желания; подобно солнцу, поскольку оно освещает путь совершенствующимся, как солнце способствует росту растений и животных, согревая их своими лучами; подобно пению, поскольку оно приятно, как сладостная мелодия проповеди Будды; подобно царю, поскольку оно осуществляет свою помощь другим, решительно, как царь, произносит свои приказы; подобно сокровищнице, поскольку оно является кладезем накопления добродетелей и мудрости; подобно большой дороге, поскольку оно ведет индивида вслед за бодхисаттвами, подобно средствам перевозки, поскольку оно не останавливается нигде; подобно источнику родниковой воды, поскольку порождает все учения и знания, как бурлящая вода входит в состав почвы, растений и т. д.; подобно приятной мелодии для тех, кто желает достичь Нирваны; подобно реке, поскольку оно помогает всем, хорошим и плохим, как река дает всем безразлично свои воды; подобно облаку, поскольку оно несет постоянно и повсюду груз и проповедует его, как облако несет дожде вые воды и орошает землю». К ним прибавляются еще два вида напряжения мысли: «мысль, возникшая от внешних объектов», в данном случае — эмоционально-мистическая интуиция, возбужденная от посторонних сигналов, т. е. от эстетической интуиции. Интуиция, возникшая от созерцания конечной реальности, т. е. космического тела Ади-Будды — Дхармакая. Действительно, в то время в Индии махаянистический монизм считался выше всех других систем, так как он достиг предела всего философского построения. Реализм Ньяя-Вайшешики и Мимансы, дуализм Санкхья, радикальный плюрализм Хинаяны — все привлекались для создания остова Вселенной из ограниченного числа конечных данных и затем остановились перед ним, отказываясь идти глубже в них и добраться до более глубоких корней. Если бы они начали дальнейший анализ тех конечных принципов, которых они достигли, они, несомненно, пришли бы к монизму. Только в монизме философский анализ достигает действительного предела.