Институционализация китайской сангхи и усложнение ее внутренней структуры вызвало проблему соотношения сангхи и политической сферы, традиционно доминирующей над всеми сферами социальной жизни. Реальная жизнь сангхи в процессе становления не могла не опираться на поддержку политической власти, но концептуально сангха выступала самостоятельным и самодостаточным социальным институтом, в чем-то даже противостоящим государству. Подобное противоречие практики и теории прослеживалось на протяжении всего периода становления китайского буддизма и формирования института китайской буддийской сангхи, и зависело во многом от социально-экономических причин. В конечном итоге, по нашему мнению, именно экономическая самостоятельность и материальные богатства сангхи послужили основной причиной подчинения ее политической сфере и превращении сангхи в один из элементов социально-административной структуры Китая. Первоначально, как в Индии, так и в Китае, сангха не имела экономической базы своего существования и полностью зависела от подаяний. Подобная материальная зависимость от окружающей социальной среды в политическом плане делало сангху независимой от государственной власти и администрации, поскольку она не могла влиять на внутреннее управление сангхи. В результате, сангха выступала вполне самостоятельным социальным институтом, имеющим самостоятельное внутреннее управление, а также свое место и роль в социально-культурной структуре общества. Но в Китае, в силу традиционного доминирования политической сферы, основным донатором сангхи выступал представители политической элиты, поэтому вопрос о независимости сангхи от политической сферы по сравнению с Индией стал очень актуальным. Фактическая зависимость буддийского учения от политической власти дало повод Даоаню сказать: «Не опираясь на государя, трудно установить дело Дхармы».[410] — 265 —
|