Таким образом, китайский буддизм с одной стороны сохранил традиционное буддийское понимание семейных ценностей как привязанностей, от которых нужно избавиться на пути к полному освобождению и просветлению, что во многом определялась концепцией сангхи, перешедшей из раннего буддизма, с другой стороны – включил семейные отношения в процесс совершенствования личности. Предложив духовные критерии спасения для семейных этических норм, буддизм оказал фундаментальное влияние на развитие этих норм в контексте их духовной направленности. Придерживаясь принципов Махаяны о широком пути спасения, китайский буддизм рассматривал семейные отношения как мощный фактор морально-нравственного развития личности, которые не мешали достижению полного и совершенного просветления. Более того, на религиозном уровне буддийская семейная этика оказалась созвучной традиционному культу предков, где критерием посмертного благополучия умерших родственников выступала культовая и социальная благая деятельность живых. Подобная тенденция внедрения буддийских духовных ценностей в китайские традиционные социальные отношения характеризовала не только семью, но и государство. Также как и с семьей в отношении государства буддизм имел двойственную позицию. С одной стороны, буддизм провозгласил уход от всякой политической деятельности, определяющий разрывом всех традиционных социальных отношений. В этом контексте теоретически сангха выступала альтернативной государству социальным институтом, существующим независимо от него. С другой стороны, в реальной социальной практике, сосуществуя с государством, сангха «экономически и социально-политически глубоко врастала в государственный организм».[365] В этом контексте сангха становилась социально-политической частью государственной системы, имеющей значительное влияние на функционирование общественно-политической структуры в целом и идеологически направляя эту структуру в сторону духовных ценностей. — 238 —
|