|
В дальнейшем результаты этой работы были уточнены в условиях более строгой экспериментальной процедуры [125; 149]. В частности, были специально подобраны такие пары действий, которые можно было производить как с игрушкой (например, сжатие мягкой резиновой игрушки большим и указательным пальцами), так и без нее, в виде жеста. Оказалось, что все группы одиннадцати-, четырнадцати- и восемнадцатимесячных испытуемых больше подражали действиям с игрушками. Кроме того, среди образцов действий имеются такие, которые во всех возрастных группах вызывают имитацию наиболее часто или, напротив, реже всего. Например, толкание игрушечной машины является воспроизводимым с наибольшей вероятностью, а удар по колокольчику — с наименьшей. Авторы затрудняются в объяснении причины этих фактов, но считают, что критерии знакомости-новизны действия (схемы) для ребенка, используемый Пиаже, недостаточен для объяснения полученных результатов. По их мнению, необходимо учитывать социальную функцию, значение предметов и действий, с которыми дети знакомятся довольно рано (уже восьмимесячные дети знают, что нужно делать с расческой). Это предположение о значимости общественной функции предмета было экспериментально проверено в опытах с так называемыми "подходящими" и "неподходящими" к предметам действиями [149]. Для игрушечной машины подходящим будет действие толкания, неподходящим — притворное питье из нее, а для чашки — наоборот. Испытуемые (группы десяти-, шестнадцати-, двадцатидвухмесячных детей) продемонстрировали с большой степенью вероятности имитацию действий с подходящими предметами, и только самые старшие воспроизводили также действия с неподходящими предметами. Для самых маленьких (семи с половиной месячных) испытуемых наиболее часто имитируемыми были простые действия (типа качания куклы). И. Узгирис объясняет такой результат проявлением сочетания двух функций детской имитации. Одна из них заключается в способности с помощью имитации "прояснить" не до конца понимаемое событие, а вторая — в поддержании игрового взаимодействия со взрослым. К концу второго года жизни дети оказываются в состоянии имитировать гораздо более сложные действия, представляющие собой координированную последовательность отдельных актов (например, предварительно установив вертикально одну кеглю, сбить ее затем ударом другой). Если в двенадцать месяцев число таких имитационных действий составляет всего 5% от общего числа совершенных имитационных действий, то в 24 месяца — 59% при том же наборе образцов. Этот факт объясняется авторами возросшим интеллектуальным уровнем детей [123]. — 36 —
|