|
Атеизм не отменяет также понятия абсолютной истины, он вполне признает ее существование. Но, с его точки зрения, этой абсолютной истины не знает наверняка никто. Никакого абсолютного авторитета для атеиста не существует (кроме, быть может, какого-то самого главного атеиста). И все притязания религий на формулирование неких ключевых принципов миропонимания он с презрением отметает. Ведь все религии созданы людьми (а кем же еще, раз человек — единственное мыслящее существо?), поэтому их вера в Бога является ничем иным, как чьей-то досужей фантазией, причем пришедшей в голову еще малоразвитому и недалекому древнему человеку. А если человечество и познает абсолютную истину, то где-нибудь там, в далеком будущем, когда наука проникнет во все тайны мироздания. Но даже и сейчас, с точки зрения атеиста, современная наука стоит гораздо выше любых религий просто потому, что возникла и развилась гораздо позже. Атеизм также не противоречит по своей сути принципу всеобщего единства мира и взаимосвязи всех его частей. Но он делает этот принцип всего лишь одной из возможных гипотез, хотя и очень привлекательной с точки зрения удобства объяснения мира. Атеизм лишает мир органичного объединяющего начала, единой первопричины всего происходящего и единого источника происхождения. Поэтому атеист вполне логично может предполагать, что допустимо разбиение мира на различные области исследования, выделение обособленных частей, преобразование мира в нужном направлении по частям (сначала — главное, потом уже — остальное). О результатах такого подхода сказано уже немало. Атеизм также уничтожает высшую цель развития человека: ведь все мы умрем, и после смерти ничего не будет. Ради чего же тогда нам надо жить так, а не иначе? Ради чего стремиться к какой-то цели? Ради чего подчинять свою жизнь каким-то правилам? Ради собственного успокоения, самоуважения, чтобы не было стыдно за свою жизнь? Но ведь четкий внутренний критерий есть не у каждого. К тому же, в соответствии с атеистическим представлением о мире, все сознание человека — это всего лишь следствие его воспитания, а значит, в принципе можно воспитать человека, да и всех людей так, чтобы они не стыдились наперед заданных действий, в том числе, и тех, которые признаются всеми религиями греховными. То есть данный критерий довольно обманчив. Может, надо ориентироваться на интересы своей семьи, своих близких? Но нужно ли им это, не тяготятся ли они вашим самоотверженным служением? И нужно ли при этом учитывать интересы других людей, или по отношению к ним можно позволить себе все, что угодно? Или, может быть, надо стремиться к тому, чтобы тебе были благодарны люди вообще? Это кажется очень привлекательным. Но на всех не угодишь: кто-то всегда будет осуждать поступки любого человека. Или надо ориентироваться на мнение большинства? Но это тоже ненадежно: сейчас большинство придерживается одних взглядов, завтра — других и т.д. Может быть, надо служить какой-то идее, идеологии, зовущей к всеобщему благоденствию, даже если ее не понимает и не принимает большинство людей? Убежденность, причем в чем угодно, многим кажется несомненно положительным качеством. Но где гарантия, что данная идея, данная идеология истинна? Не окажется ли она в будущем полностью несостоятельной, как уже было неоднократно? Все эти вопросы атеизм оставляет без ответа, точнее, каждый атеист выбирает для себя любой из приведенных или не упомянутых здесь вариантов, меняет свое мнение в течение жизни, но до конца не может быть уверен ни в чем. Истинная цель жизни утеряна, и все ее суррогаты, вспомогательные и временные интересы никогда не заменят ее. — 127 —
|