В поисках своей идеи. Часть 2

«Мы не можем мыслить линию, не проводя ее мысленно» (154). Это означает, что сначала человек мысленно проводит прямую линию, а затем уже ее как продукт сознания начинает мыслить, т.е. производить с ней различные операции. Мы не можем мыслить, например окружность, прежде не описывая ее, человек также не может представить трехмерное изображение, не восстанавливая из какой-то одной точки три перпендикулярные линии, и т.д. Проводить (линию), описывать, восстанавливать и пр. ? все это мыслительные операции с некоторыми объектами. Даже время мы представляем как мыслительный продукт, описывающий последовательность операций, например, объединяя многообразие точек в некую линию.

Проводить прямую линию мысленно, описывать или формировать пространство означает проводить трансцендентальный синтез способности воображения, посредством которого определяется и внутренне чувство.

При этом Кант, естественно, различает процесс формирования пространства и времени субъектом и объектом как акт движения. Последовательность в определении времени есть исключительно акт субъекта, но не объекта, движение последнего рассматривается исключительно опытным путем. По Канту, движение ? априорная форма, сущность которой заключается в описании пространства, в отличие от реального, т.е. опытного, движения объекта. «Следовательно, рассудок не находит во внутреннем чувстве уже готового соединения многообразия, а производит его, воздействуя на внутреннее чувство» (155).

Кант возвращается к вопросу, который задал несколько выше(153), каким образом мыслящий человек, или, точнее, мыслительный процесс, отличается от реального наглядного представления, но самое важное, каким образом эти два моих я совпадают в некоем едином сознании, которое и называется человек. «Каким образом, следовательно, я могу сказать, что я как интеллект и мыслящий субъект познаю самого себя как мыслимый объект, поскольку я дан себе также исключительно в наглядном представлении, т.е. познаю себя одинаковым образом с другими явлениями, не так, как я существую независимо от рассудка, а так, как я себе являюсь?» (155). Другими словами, каким образом мыслящий человек познает себя как объект, который мыслим этим человеком. Относительно внешнего объекта вроде бы все понятно; человек мыслит линию. Но сложности возникают, когда человек начинает самого себя мыслить.

Ответ на этот вопрос у Канта относительно прост: это два разных объекта. Они вступают во взаимодействие друг с другом в строгом соответствии с тем, как вступают во взаимодействие внешний субъект с человеком. В равной степени, как внешний объект воздействует на внутреннее чувство, так же и мыслимый субъект подвергается воздействию со стороны рассудка, который и формирует внутреннее чувство, в данном случае относительно меня другого, как объекта. «Мы должны также признать и относительно внутреннего чувства, что посредством него мы наглядно представляем себя самих лишь постольку, поскольку мы изнутри воздействуем на самих себя, т.е. во внутреннем наглядном представлении мы познаем свой собственный субъект только как явление, а не так, как он существует сам по себе» (156). Воздействовать изнутри на самих себя означает формировать единство многообразия в согласии с внутренним чувством пространства и времени как чистых форм. В соответствии с этим и с трансцендентальной эстетикой человек представлен для внутреннего чувства только как одно из рядовых явлений, и только в таком качестве он интересен для трансцендентальной философии.