В поисках своей идеи. Часть 2

Но чтобы что-то соединить, необходимо единство соединяемого многообразия. Идет ли речь о таком многообразии, которое содержит некое единство? По всей видимости, нет. Сами объекты такого единства не содержат и, естественно, не определяют его в сознании. Да и само по себе соединение еще не дает понятийного единства, наоборот, только единство дает возможность соединения и представления многообразия, в данном случае понятийного представления. «Поэтому мы должны искать этого единства (как качественного, §12) еще выше, именно в том, в чем содержится самое основание единства различных понятий в суждениях, т.е. основание возможности рассудка даже в его логическом применении» (131). В данном случае речь идет даже не о единстве, а о некотором основании, на котором строится единство различных понятий. То, что понимается под основанием, есть по сути возможность рассудка, его способность производить единство, а это уже принципиально иная вещь, чем понятие «единство».

В более общем порядке Кант говорит о том, что в принципе должна существовать возможность мыслить все многообразие представлений, в том числе и наглядные. Наглядное представление, безусловно, существует до всякого мышления, но его многообразие может существовать только в мышлении. Осознание многообразия не находится в чувственности, оно является самодеятельностью. Кант называет это чистой апперцепцией, в отличие от эмпирической апперцепции. Наглядное представление «должно иметь возможность сопровождать все остальные представления и быть тождественным во всяком сознании; следовательно, это самосознание не может сопровождаться никаким дальнейшим представлением «я мыслю»» (132). Должно быть единое самосознание, в противном случае может быть нечто, что не принадлежало бы сознанию как представление.

Из этого Кант делает ряд весьма интересных выводов. Так, только в результате соединения многообразия представлений в одном общем сознании, «возможно, чтобы я представлял себе тожество сознания в самих этих представлениях» (133). Это означает, что тожество представлений отражает прежде всего тожество сознания и само по себе тожество представлений есть тожество сознания. Иначе говоря, человек только представляет себе тожество сознания в тожестве представлений, что позволяет уйти от их непосредственной идентификации и имеет принципиальное значение для понимания сущности трансцендентальной дедукции[11].

Кант постоянно уходит от такой идентификации, подчеркивая, что предмет не содержит в себе некое единство как его неотъемлемое свойство. Рассудок не извлекает это единство из предмета, а сам его производит. Данная способность является врожденной и принадлежит человеку априори. «Этот принцип есть высшее основоположение во всем человеческом знании» (135).