В поисках своей идеи. Часть 2

Еще одно замечание, сделанное И. Кантом, касается категории общения, находящейся в третьем классе. Ее разделительная функция, как она представлена в таблице, не столь очевидна. Однако, природа разделительных убеждает в том, что данная категория и ее логическая разделительная функция, представленная в таблице, находятся в согласии.

Дело в том, что объем понятий разделительного суждения всегда разделен на части, но особым образом. Они координированы, а не подчинены друг другу. Но точно такой же характер связи и в предмете. Любая его часть не мыслится подчиненной другой и не является причиной своего существования. «Они вместе и взаимно координируются как причины, определяющие друг друга…» (112). Это очень важное замечание. Кант здесь отходит от традиционного линейного понимания соотношения причины и следствия: согласно его представлениям, причиной любой части есть совокупность всех частей, что и позволяет представить предмет как целое.

В равной степени этот прием относится и к рассудку. В процессе познания с необходимостью должно присутствовать единство понятия как качественное единство, которое объединяет все многообразие знаний и делает объект таким, каким мы его и воспринимаем. Но познание предмета содержит и истину в отношении следствий. Соответственно чем больше следствий позволяет получить данное понятие, тем больше оснований говорить о его необходимости и сущности. Кант называет это качественным множеством признаков, которые относятся к единому понятию. Ясно, что это множество должно быть сведено к единству, что и называется качественной полнотой, или цельностью.

О дедукции чистых понятий рассудка

Прежде всего рассмотрим общие принципы трансцендентальной дедукции. Доказательство вообще называется дедукцией. Оба понятия ? чисто научные, используемые в логике и требующие строгих правил применения. Однако имеется масса понятий, которыми с успехом пользуются, не прибегая к видимой дедукции, доказательству их истинности или того содержания, которое в них вкладывается. В этом случае основываются исключительно на опыте доказательства истинности применяемых понятий. В принципе это не исключает применения правил логического доказательства, но протекает доказательство несколько иначе по форме, чем в логике.

Имеются еще и такие широко распространенные понятия, как, например, счастье, судьба и масса других, которые не определяются ни опытом, ни логическим доказательством: «дедукция их доставляет немало затруднений, так как нельзя привести ни из опыта, ни из разума ни одного ясного основания, которым отчетливо определялось бы право пользования ими» (117). И в самом деле, понятия судьбы или счастья, хотя и имеют более или менее четкое содержание, никак нельзя вывести из эмпирического опыта или практики жизни, не поможет здесь и чисто логическое рассуждение, сколь бы ни пытались это сделать. Нет чувственного переживания, нет и истинных логических форм, которые позволили бы определить данные понятия как истинные.