Возвращение в Сад. Путешествие-открытие

Огромное влияние на мою жизнь оказали несколько лю­бимых учителей. Одним из них был м-р Лэйхи, мой кон­сультант и учитель английского языка, который сумел раз­глядеть во мне интеллект и творческую жилку и очень под­держал меня в тот момент, когда я отчаянно нуждалась в поддержке. Он сказал, что у меня «легкое перо» (то есть я легко и хорошо пишу), и всячески поощрял мое самовыра­жение в сочинительстве. Он был истым католиком и однаж­ды, когда в душе моей царило полное смятение и отчаяние, сказал, что мне необходимо найти Бога. В то время этот показавшийся нелепым совет вызвал во мне только бурю негодования, но впоследствии я не раз признавала в нем глубокую изначальную истину. Как бы мне хотелось, чтобы он узнал, насколько тогда был прав.

Другим моим любимцем был м-р Гилл, учитель латыни. Я изучала латынь все три года, проведенные в старших классах, так что каждый год попадала в его класс. Это был молодой рыжеволосый здоровяк-ирландец, который пона­чалу готовил себя к карьере священника, но потом решил жениться и стал учителем в средней школе. Сразу было видно, что он любит детей, и с ним было очень весело. Мы как можно быстрее разделывались с латынью и большую часть урока обсуждали последние события, спорили на по­литические и философские темы.

Все это происходило в 1963—66 годы, когда разгоралась и набирала обороты вьетнамская война, порождавшая в обществе массу противоречий. Я придерживалась резких антивоенных взглядов, участвовала в демонстрациях и пи­сала письма редактору городской газеты. М-р Гилл считал войну правильной и необходимой, поэтому у нас с ним дня не проходило без жарких споров, в которых одни ученики принимали участие, а другие, должно быть, считали, что мы просто свихнулись, и с нетерпением ждали звонка. Я обожа­ла его уроки и до сих пор благодарна ему за предоставлен­ную возможность обсуждать важные проблемы и высказы­вать свои чувства и мнения. Подавая заявление о приеме в колледж, я попросила его написать рекомендательное пись­мо и была совершенно потрясена, узнав, что в этом письме он усмотрел во мне задатки «одной из самых великих жен­щин нашего века». Даже сейчас, когда я пишу эти строки, у меня слезы наворачиваются на глаза. Спасибо вам, мистер Гилл, за такую высокую оценку.

Когда мне пошел семнадцатый год, я в самом начале выпускного класса решила, что пришла пора расстаться с девственностью. Одна из моих подружек успела совершить этот прыжок, и мне не хотелось от нее отставать. И я начала встречаться с молодым человеком девятнадцати лет, слу­жившим на флоте, чья часть была расположена по соседс­тву. Джим был умным веселым парнем, немного бунтарско­го склада (он от души ненавидел флот), и я ему по-настоя­щему нравилась. Он-то и показался мне хорошим помощ­ником в достижении поставленной цели.