Возвращение в Сад. Путешествие-открытие

Отрочество

Для своих лет я всегда отличалась довольно высоким ростом (к двенадцати годам я вытянулась почти до своих нынешних пяти футов девяти дюймов), так что боль­шинство мальчишек-ровесников были ниже меня. Поэто­му, поступив в среднюю школу (которая в Сакраменто на­чиналась с десятого класса), я несказанно обрадовалась при виде подросших за лето сверстников. В школе училось мно­го ребят старшего возраста, так что рослых парней в кори­дорах было полным-полно.

Моя сердечная рана в конце концов зажила, когда я на­чала встречаться с Риком, смышленым симпатичным маль­чиком моих лет, который всегда мне нравился. Так завязал­ся мой первый длительный роман. У нас было много обще­го, и мы по-настоящему любили друг друга. Нам было по пятнадцать лет, водительских прав у нас еще не было (пред­мет бесконечных огорчений —мы страстно желали заполу­чить этот высший символ взрослой самостоятельности), поэтому мы ездили друг к другу на велосипедах и ходили в кино, или (Боже сохрани!) даже удирали подальше от роди­тельского ока. Его родители чувствовали глубину наших взаимных симпатий и были обеспокоены возможностью возникновения чрезмерной эмоциональной или сексуаль­ной связи. Мы обменивались страстными ласками, но в те времена как-то было не принято начинать сексуальную жизнь в столь раннем возрасте, поэтому до секса дело так и не дошло. В конце учебного года мы расстались, потому что были слишком молоды, чтобы поддерживать прежнюю си­лу наших чувств. На другой год я стала встречаться с очень милым парнишкой из местного колледжа, который, после того как мы расстались, в конце концов женился на моей лучшей подруге.

Подружки значили для меня ничуть не меньше, если не больше, чем друзья. Я крепко подружилась с четырьмя дру­гими девочками — Ивонной, Бев, Сэнди и Кэти, — и из нашей пятерки получилась замечательная команда. Боль­шую часть времени мы проводили вместе, делясь всеми тайнами. По выходным мы часто ночевали у одной из нас, болтая ночь напролет и громко хохоча до колик в животе. Иногда мы затевали разные безумные выходки — тайком выбирались из дома среди ночи и устраивали дикие пляски в парке, словно бешеные вакханки. Само собой, мы без конца обсуждали своих ухажеров и все, что узнавали и ис­пытывали сними. Мы говорили обо всем на свете, особенно о смысле жизни и о том, как сложится дальше наша жизнь. Эти мои подруги были совершенно особенными девушка­ми, и я всегда вспоминаю нашу закадычную дружбу с невы­разимой нежностью. Сэнди, впоследствии сменившая имя на Сонору, лет до тридцати оставалась моей ближайшей подругой.