Возвращение в Сад. Путешествие-открытие

В третьем часу ночи в участок приехал декан и забрал меня. Это был очень славный человек, а мне он и вовсе показался ангелом. Позднее мама рассказала, что надзира­тельница тюрьмы для малолеток позвонила ей среди ночи в Калифорнию и сообщила, что ее дочь напала на полисме­на, что того госпитализировали и неизвестно чем все это для него закончится! Мама не растерялась, потребовала расска­зать все в деталях и наконец сказала: «Так вы пытаетесь мне внушить, что тощая семнадцатилетняя девчонка ударила картонным плакатом полисмена в каске и вы не знаете, выживет ли он?» — после чего надзирательница повесила трубку.

Поднаторевшие в таких делах друзья заверили меня, что поскольку я еще несовершеннолетняя, то мой арест нигде не будет зарегистрирован, и у меня просто камень свалился с души. С тех пор мне ни разу не напоминали об этом инциденте.

Вскоре я свыклась с университетской жизнью. Обе сосед­ки по комнате стали моими закадычными подругами. У меня появился славный приятель, учеба была в радость. В порядке занятий физкультурой я записалась в балетный класс. Балет мне всегда нравился — еще в раннем детстве, когда мама водила меня на спектакли балетной труппы Сан-Франциско, я не могла усидеть на месте от восхищения. Я часто воображала себя балериной, но никогда не стремилась к этому всерьез, хотя и занималась современными танцами в школе, получая от уроков громадное удовольствие. Пос­тепенно балет захватил меня с головой, и я старалась не пропускать ни одного занятия.

На второй год учебы в Риде я начала разочаровываться в этом колледже. Рид до предела обострил мою склонность к интеллектуализму, и я была сыта им по горло. До сих пор помню ощущение, будто девяносто процентов моей жизни я живу головой, но ведь выразить себя стремились и другие части моего существа. Там же для этого почти не было возможностей, поскольку большая часть времени посвяща­лась учебе. Я решила бросить все силы на психологию, ко­торая по-настоящему меня заинтересовала, но базовые лекции отличались бихевиористской ориентацией и в ос­новном сводились к экспериментам с крысами и накопле­нием статистической информации —и то, и другое я нена­видела всей душой. Моя экзистеницальная хандра снова набрала прежнюю силу, и снова я стала задумываться, ка­кой, собственно, во всем этом смысл.

Перемены

К тому времени в моей жизни появились три фактора, которые начали изменять мое сознание и смещать воспри­ятие реальности.

Первым были наркотики. Марихуана и ЛСД тогда только входили в массовое употребление в студенческих городках, среди которых Рид держал передовые позиции. Кое-кто из моих друзей и раньше баловался наркотиками, но я была более осторожна. Я не курила, не пила спиртного и не при­нимала почти никаких таблеток, кроме аспирина. На пер­вом курсе я было сделала пару затяжек марихуаной, но так как курить я не умела, то ничего из этого не вышло.