|
В. Гейзенберг писал, что акценты в науке смещаются с описания природы на основе фактов естественнонаучных дисциплин на описание наших отношений с природой. Расчленение реального мира на объективное течение событий в пространстве и времени и на свойства психики человека, его душу и дух, что является отражением окружающего мира, уже не удовлетворяет требованиям науки ХХ в. На передний план выступают интересы, связанные с взаимодействие человека и природы. Даже в атомной физике и теории элементарных частиц, в теории поля невозможно полностью отделить объективные характеристики изучаемых явлений от субъективистского влияния, источником которого является ученый-наблюдатель. Процесс наблюдения влияет на поведение и свойства микрообъектов и природу как таковую. С другой стороны, окружающая природа – не автомат, не какой-то микрофон или устройство с магнитной памятью, ей нельзя предложить повторять то, что говорит о ней ученый, используя экспериментальные данные. Симбиоз человека с природой более глубокий и основательный, чем поверхностное понимание взаимодействия, навеянное конечной практикой бытия. Природа такова, что допускает постановку вопросов к ней только в меру ее качеств и свойств, сообразно ее развитию, эволюции [252]. Понятие объективности в теоретических науках становится более тонким и щепетильным ввиду зависимости фактов от методов и способов научной деятельности субъекта познания. Об активном вмешательстве в природные явления поднимает вопрос И. Пригожин. Речь идет об управляемом эксперименте, о поведении частей природы в искусственных условиях вообще, а не только в связи с опытами над микрочастицами [253]. «И это не отход от объективности, а всё более полное приближение к ней, ибо она открывается только в процессе активной деятельности людей» [254]. Г.В. Гивишвили высказывает гипотезу, что «существование человека (не обязательно земного) комплементарно бытию Вселенной именно в смысле их взаимной необходимости. Фактически это означает существенное усиление антропного принципа, гласящего, что Вселенная устроена так, а не иначе, для того чтобы на известной ступени ее эволюции в ней появился наблюдатель – мыслящая субстанция. В действительности же человек и природа находятся в гораздо более сложных взаимоотношениях: разум есть не только порождение «неразумной» природы, но, в свою очередь, сам становится ее демиургом. Иными словами, наличие высокоорганизованной материи столь же императивно для существования материи неодушевленной, как и диаметрально противоположное соотношение» [255]. Природа самореализуется только в качестве осознающего (познающего) себя и управляющего собой Универсума; она не «слепая», непредсказуемая и бессодержательная стихия. — 144 —
|