|
В виртуальном компьютерном мире не только ощущения, но и мысли, и движения, и эмоции можно моделировать с помощью кибернетических средств. При этом существенны потоки соответствующей информации, а никак не движения какой-то материи. Отмечено, что при все большем устремлении в недра материи, в микромир, эта материя неуклонно исчезает, мир пустеет, но возникают новые степени свободы движения (см., например, [225]). Получается, что материя в ее прежнем понимании как «то, что действуя на наши органы чувств, производит ощущения» исчезает, а возникает, как неотъемлемый атрибут мира, информация. В антропогенной вселенной, как было выявлено благодаря решениям А. А. Фридмана, пресловутая материя рождается из ничего. Имея в виду, что человек вместе со своим разумом и прочими функциями только копирует состояние проявленной из ничего вселенной, можно прийти к выводу, что антропогенная вселенная и вовсе не является материальной в подлинном смысле этого слова. Рождает антропогенную вселенную нечто (Единое), которое по праву можно назвать материей (и это только в субъективном, но не в кантовском смысле есть ничто). Эта материя рождает и человека вместе с его антропным принципом. Кант оказался ближе к истине, открываемой в новейшей, синергетической парадигме, нежели некоторые так называемые материалисты, позитивистский подход которых к проблеме двух начал в философии теперь наяву, все более очевиден. В. В. Налимов же убежден, что в картину мироздания, в физическую картину мира следует включить вездесущее сознание (Творца) и первородный смысл, его аксиологические оценки и спонтанность. Последний компонент недостающих элементов в картине мира относится как раз к тому, что система человек – антропогенная вселенная является (почти) замкнутой, но информация о других мирах, информация из той рождающей антропогенную вселенную почти неуловимой субстанции «стучится» в наш мир, обретая для субъекта познания форму случайных, неконтролируемых, спонтанных явлений. Это означает в совокупности, что «проблема сознание – материя становится серьёзной проблемой физики» [226], но отнюдь не только какой-либо одной философской системы. На современном этапе развития науки естествоиспытатель всё более приходит к выводу об ограниченности и односторонности какой-либо одной выделенной методологии. Это относится и к рационалистической методологии, включая материалистическую диалектику. Об этом прямо заявил П. Фейерабенд: «Всё дозволено». В.А. Смирнов, констатируя несостоятельность главенства и диктата идеалистической и материалистической диалектики, пишет, что можно построить логическую систему, в которой из противоречия не получается «всё что угодно» [227]. Была построена логика интуиционистская, «дуальную» ей логику построить нетрудно. Этот путь проходит через фальсификационизм – в духе К. Поппера. Но все упражнения у К. Поппера, Г. Генцена, А.Н. Колмогорова и А. Гейтинга лежат в плоскости неопозитивизма («стрелки», знаки «импликации» и т. п.). Логика в таком амплуа может строиться без закона исключенного третьего и закона противоречия [228], без мистификации. — 135 —
|