Прорыв в будущее

Социальная жизнь сложнее любых теорий. Попытки реа­лизовать идеальные принципы, любой ценой воплощая умо­зрительные социальные модели в жизнь, чрезвычайно опас­ны. В этом смысле поучителен пример марксизма в его радикальном коммунистическом варианте, который породил многочисленные жертвы, принесенные в процессе реализа­ции утопического проекта.

Однако социальные преобразования, движимые опреде­ленными социальными идеалами, могут приводить и к поло­жительным результатам. Тот же марксизм в реформистском варианте сыграл существенную позитивную роль в общест­венном процессе. Реформистские социалистические партии, не ставившие перед собой задачу немедленной буквальной реализации предложенного Марксом социального проекта, во многом определили приоритеты развития западного об­щества в XX веке.

Во второй половине XX столетия в западной политической культуре стало господствовать представление о том, что само понятие социального идеала не нужно и даже вредно. Самый известный пример подобных взглядов — антиисторицизм К. Поппера, отрицающий любые попытки формулирования исторических закономерностей, логики и идеалов социального развития [1]. Объективно подобные теории (в том чис­ле и К. Поппера) служили на протяжении второй половины XX века теоретическим обоснованием канонизации сущест­вующих социальных отношений, прежде всего в интересах правящих западных элит.

Наиболее модное течение общественной мысли конца XX столетия — постмодернизм также отрицает рациональ­ные и позитивистские представления о социальной жизни. Как пишет Ф. Уэбстер, «сами постмодернисты считают, что им удалось избавиться от смирительной рубашки Просвеще­ния, прекратить погоню за истиной и тем самым обрести сво­боду различий: в анализе материала, объяснении и его интерпретации» [2]. Это сверхпопулярное течение современ­ной общественной мысли декларирует равнозначность под­линной реальности и ее отражения в словах, образах и медиа-версиях, равноправие фактов и их интерпретаций. Таким образом, лишается смысла сама возможность объективной оценки социальных действий и процессов с точки зрения ра­циональных критериев. Постмодернизм, ставя под сомнение объективность какой бы то ни было реальности, канонизует инструменты манипуляции и создаваемой ими мнимой дей­ствительности. Один из отцов-основателей постмодернизма Мишель Фуко писал: «Действительности вообще нет; все, что есть, это язык, и даже говоря о языке, мы вынуждены пользо­ваться им же» (цит. по [2]). Естественно, что в мире, где нет ничего прочного и объективного, где предметы меняются в зависимости от угла зрения, — в этом постмодернистском царстве неопределенности и иллюзорности инструменты ма­нипуляции провозглашаются естественными, органичными для человеческого сознания. С позиций постмодернизма лю­бые посягательства на существующую социальную реаль­ность (которая эфемерна и иллюзорна) кажутся бессмыслен­ными.