Никология

Но право на чудачество имеет не каждый человек. Для этого необхо­димо иметь талант, мужество, направленные на преодоление насмешек со стороны окружающих. Лучшее утешение для совершенно бездарных людей - это считать чудаками и легкомысленными по-настоящему талантливых людей.

О чудачествах А. Эйнштейна, Л.Д. Ландау, И.С. Тургенева, И.Е. Репи­на, А. Ан. Иванова и других выдающихся людей - ходили легенды. Я был «бродягой и чудаком», так характеризует себя Эйнштейн. Дочь Марии Кюри Ева рассказывает об одном путешествии пешком по Альпам, в ко­тором участвовал Эйнштейн. Он излагал спутнице свои заветные теории, которые Мария с ее исключительным складом ума, одна из немногих ученых Европы, была способна понимать. Эйнштейн, поглощенный своими мыслями, перепрыгивал через трещины, взбирался на отвесные скалы. «Вдруг он останавливается, хватает Мари за руку и восклицает: "Вы понимаете, мадам, мне просто необходимо знать, что происходит с пассажиром в лифте, если лифт падает вниз..." Такая трогательная озабоченность переживаниями пассажира вызывает безумный смех у

262

юного поколения, не подозревающего, что это воображаемое падение лифта иллюстрирует специальную теорию относительности!» [38].

Биографы Л.Д. Ландау отмечают, что его научная деятельность сопро­вождалась мальчишеской экстравагантностью. О нем постоянно ходили анекдоты и рассказывали занятные истории — думается, при его вполне благосклонном к тому отношении. Да он и сам любил навешивать на себя ярлыки, придумывать самые невероятные истории. Так, вначале тридцатых годов к дверям своего кабинета он прикрепил бумажку: «Осторожно, кусается». По словам П.Эренфеста, «его мальчишеские выходки приводят к тому, что сначала очень часто все, что он говорит, кажется абсолютно непонятным, но если затем с ним упорно поспорить, то чувствуешь себя обогащенным» [40].

Энтомология, пожалуй, самая нравственная научная дисциплина. Она помогает ученому сохранить лучшие черты детства — непосредс­твенность, простоту, любознательность, умение удивляться. Ученых-энтомологов нередко называют чудаками. Жуки, бабочки, сачок — почти символы легкомыслия и чудачества. Но как же надо любить свою науку, чтобы посвятить свою жизнь столь несерьезному, на взгляд обывателей, занятию. Они и в самом деле чудаки. Только этим можно объяснить их одержимость и беззаветную любовь к насекомым. Русский ученый-эн­томолог Карл Линдеман говорил, что он любит три категории живых существ: жужелиц, женщин и ящериц. Ловя ящериц, он целовал их в голову и отпускал. Но, между прочим, были ученые-чудаки, которые всю жизнь изучали узоры на крыльях бабочек. Ленинградский ученый Б.Н. Шванвич сравнивал эти узоры, размышлял над геометрией ри­сунков, над сочетанием красок и сумел использовать их для изучения морфологии и проблем эволюции. Над ним смеялись, считали чудаком. Утверждали, особенно в годы первых пятилеток, что он не помогает на­родному хозяйству, растениеводству и другим видам сельского хозяйства. Но ученый, типичный паганель, продолжал заниматься странным, по общему мнению, делом. Во время блокады Ленинграда необходимо было маскировать военные объекты. И тут вспомнили работы Шванвича. Оказалось, что узор крыльев бабочки — это замечательное природное изобретение, научное обоснование маскировочного камуфляжа. Шван­вича привлекают к маскировке военных объектов, защите Ленинграда от угрозы с воздуха. На памятнике Шванвичу высечен любимый им узор крыла бабочки [20].