Никология

Тайна, красота, легкость творческих усилий. Практически любой творческий процесс включает в себя тайну. Личность сохраняет, доро­жит этой тайной, которая стимулирует поиск истины на творческом пространстве, ибо красота преодоления творческих усилий «стремление к истине ценнее, дороже уверенного обладания ею» (Г.Э. Лессинг). По мнению А. Эйнштейна, «самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, - это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке... Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно пытаюсь мысленно создать далеко не полную кар­тину совершенной структуры всего сущего» [136]. Французский худож­ник Эдгар Дега не любил тех, кто пытался анализировать его картины: «Они хотят объяснить, все объяснить и ничего не объясняют. Как это глупо — заставлять людей смотреть на наши работы! Прекрасное — это тайна...» [28].

Изучая творчество выдающихся людей, поражает та легкость и про­стота, с какой они преодолевают длительные трудности на пути к успе­ху. Наполеон, являясь еще очень молодым человеком, решал вопросы мирового масштаба с такой легкостью, словно он имел многолетний опыт жизни и военного творчества. И. В. Гёте в разговоре с И.П. Эккер-маном отмечал, что данные эстетические предпосылки характерны для

260

творчества многих выдающихся людей. Наполеон покорял мир так, как Ц. Паганини свою скрипку. Величие Наполеона, как уже отмечалось, состояло в том, что он был всегда одинаков: во время боя, победы или поражения. Трудностей для него вообще не существовало. «Это та лег­кость, — продолжает Гёте, - которая неизменно сопутствует подлинному таланту, как в мирном искусстве, так и в войне, в фортепьянной игре или в расстановке орудий» [138].

Выдающиеся ученые или художники даже в экстремальных творчес­ких условиях обычно сохраняют собственное достоинство и независи­мость. Их творчество, как правило, отличается легкостью и простотой. Поэтому «увидев перед собой победителя, — отмечает Р. Эмерсон, — мы не станем придавать слишком большого значения ни одному из его сражений, ни одной из его побед. Мы понимаем, что преувеличивали трудности, сопутствовавшие их достижению. Для него это было легко. Великий человек, неколебим, не подвержен страданию; происходящие вокруг события не оставляют на нем сколько-нибудь заметного следа... Истинной победы добивается тот, кто способен заставить бедствие ис­чезнуть, растаять без следа...» [141].