Никология

В. Моцарт стал знаменитым в 6 лет. Он, как, впрочем, и Н. Паганини, писал и исполнял свои произведения легко, предельно просто и ясно. В момент вдохновения, одержимости, как отмечал А.С. Пушкин, -И мысли в голове волнуются в отваге, И рифмы легкие навстречу им бегут, И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, Минута — и стихи свободно потекут» [67].

Его творчество еще раз подтверждает мысль, что «настоящий худож­ник тот, у которого мы не замечаем его усилий творчества, да и он сам этого не замечает. Гений творит, как природа» [41].

8.4. Погружение в детство, чудачество

В любом виде творчества значительную роль играют мотивы детства. Трудно сказать, есть ли тут сознательное использование Христовой запо­веди «будьте как дети». Состояние детства — как бы порука невинности и совершенства. Поэтому творческая личность неизбежно погружается в мир воспоминаний, характеризующих свою непорочность и детскую нравственную красоту.

Впечатления, полученные в детстве, являются мощным никологичес-ким стимулом творчества. Подлинных ученых и художников не оскорб­ляет уподобление их играющим детям. Вспомним великолепные слова И. Ньютона — еще одна маленькая поэма в прозе. «Не знаю, — говорил он, — что люди думают о моих трудах. Но самому себе я представлне кем иным, как ребенком, забавляющимся на берегу моря, находя то несколько более гладкий камушек, то раковину, приятно отличающуюся от других, тогда как великий океан истины непознанным расстилается предо мною» [51 ]. С этими словами-образами нельзя не сблизить знаме­нитые воспоминания Ч. Дарвина о своем детстве, поведении, отношении к науке и искусству. В этот период, писал он, «у меня уже отчетливо развился вкус к естественной истории и особенно к собиранию кол-; лекций... Страсть к коллекционированию, приводящая человека к тому, что он становится настоящим натуралистом, ценителем произведений, искусства,... была во мне очень сильной и, несомненно, врожденной...» [27]. «Глаза А. Эйнштейна, - вспоминал его современник Сальвадор де Мадариага, — обладали чистотой, редко свойственной взгляду челове­ка. Глаза ребенка». Примеры такого рода, где речь идет о позитивном влиянии детства на творчество, достаточно многочисленны. Ч. Чаплин в своей биографии пишет: «Я никогда не учился актерскому мастерству, но мне посчастливилось жить в эпоху великих актеров, и еще ребенком я видел их и впитал какую-то часть их мастерства и опыта» [122].

Погружение в детство связано с чудачеством. Многих выдающихся ученых и деятелей искусства считают чудаками или легкомысленными людьми. Обычно их воспринимают с известной долей иронии. Да они и сами не отказываются от характеристики своего странного образа жизни. Сократа ведь тоже считали чудаком. Он не отказывался от лестных для себя высказываний, что, кстати говоря, полностью отвечало сущности сократовского характера. Его чудачества не безумие, а оптимальная система поведения, разумно вытекающая из никологии научного твор­чества.