|
Вот он, тот случай, когда человек, прямо по Маяковскому, сознательно "сам себя смирял, становясь на горло собственной песне". Во имя кого? Во имя народа – например, незнакомых девушек, угнанных в рабство. Это беспокойство о незнакомых, воображаемых людях – еще одно подтверждение того факта, что в эти годы уже можно уверенно говорить о наличии "воображаемого сообщества", т.е. нации, и о длинных социокультурных связях, объединяющих ее представителей. В письме прослеживается и другой момент, отличающий крестьянина (а ведь не так давно В. и был крестьянином) от интеллигента: если первый ограничивает свои функции ближним кругом (он влияет – да и то относительно – лишь на малую группу и старается соответствовать ей в своем поведении и мировоззрении), то второй убежден не только в своем праве, но и в обязанности быть выразителем истины для всего народа. Как пишет исследователь советской ментальности Н.Н. Козлова, "основным профессиональным и жизненным занятием [интеллигенции] было и остается производство норм, провозглашение универсальной истины за других и вместо этих самых других" [169, с. 137]. Поэтому интеллигент полагает, что его основная функция – наставничество: даже в личном письме В. сбивается на патетический слог: "Недавно я выступал с этими стихотворениями на радио для Белоруссии. В своем выступлении я специально обращался к девушкам Белоруссии. Девушки! Несите песню по всей земле. Пусть она будит народ, как когда-то в далеком прошлом ходили по нашей земле лирники с песней-призывом, и песня звала людей на осознание своего достоинства, своих прав" (113). Интеллигент оценивает себя как "эксперта по этническому чувству", да и в целом осознает себя человеком, формирующим лицо и мировоззрение общества. Домостроительство. Самостроительство, т.е. сознательное творение собственного Я включает и третий, пожалуй, самый традиционный аспект – "домостроительство". В письмах это попытки обустройства быта, забота о семье, о здоровье детей: "Сюды-тады на картачцы даюць масла, сялёдцы. І вось сёння ўзяў я гэтае масла і думаў – сорамна мне яго есці. Трэба дзеткам. А як ім паслаць, як перадаць..." (35); "Старайся поддержать, сохранить их [детей] здоровье до того момента, когда мы, бог даст, опять будем вместе…" (13). Перечни покупок для семьи, бланки почтовых переводов и посылок свидетельствуют о том, что отношение автора писем к быту семьи коррелирует с крестьянскими представлениями о "дабрабыце", выявленными в сказках. Существует и сходство в механизме достижения целей (а именно хорошо известный нам по крестьянскому менталитету "окольный путь"), например, рассказ о передаче посылки семье: "Я привязал свою посылочку к сумке Мельникова, чтобы сошла за одну, поймал Мельников на вокзале около поезда Ривкина и всучил ему. А он соглашается взять только одну Мельникову сумочку. Но я стою в сторонке и виду не показываю, что это моя… Все же согласился" (154). — 215 —
|