|
Она серьезно слушала его. Потом прошептала: — Спасибо. Я передам это моему мужу сегодня же вечером; ты можешь на него положиться; он не проболтается. Это человек надежный, его опасаться нечего. Она покончила с каштанами, скомкала пакет и бросила в камин. Потом сказала: — Идем в постель, — и, не вставая, начала расстегивать жилет Жоржа. Вдруг она остановилась и, двумя пальцами вытянув из петли длинный волос, рассмеялась: — Смотри-ка… Ты принес волос Мадлены. Вот верный муж! Потом, сделавшись серьезной, она начала внимательно рассматривать на ладони едва заметный тонкий волос, найденный ею, и прошептала: — Ну, это волос не Мадлены. Он темный. Он улыбнулся: — Это, вероятно, волос горничной. Но она продолжала рассматривать жилет с внимательностью сыщика и нашла другой волос, обмотанный вокруг пуговицы; затем третий; и, побледнев, слегка дрожа, вскрикнула: — О, ты спал с женщиной, которая обмотала тебе свои волосы вокруг пуговиц! Он удивился, забормотал: — Да нет же, ты с ума сошла… Потом вдруг он вспомнил, понял все, сначала смутился, потом начал, смеясь, отрицать, в глубине души польщенный тем, что она подозревает его в успехах у женщин. Она продолжала искать и все находила волосы, которые разматывала быстрым движением и бросала на ковер. Инстинктом опытной женщины она угадала, в чем дело, и бормотала, взбешенная, раздраженная, готовая расплакаться. — Она тебя любит, эта женщина. Она хотела, чтобы ты унес частицу ее… Ах, предатель! Вдруг она пронзительно вскрикнула с дикой радостью: — О! О! Это старуха! Вот седой волос! А! Так ты теперь возишься со старухами! Разве они тебе платят?.. Скажи, разве они тебе платят?.. А! Так ты взялся за старух! В таком случае я тебе больше не нужна. Оставайся с нею… Она вскочила, схватила лиф, брошенный на стул, и начала быстро одеваться. Он хотел ее удержать, пристыжено бормоча: — Да нет же, Кло… Как это глупо… Я не знаю, откуда это… Послушай… Останься… Ну же… Останься… Она повторила: — Люби свою старуху, люби ее… Закажи себе кольцо из ее волос, из ее седых волос… У тебя их достаточно для этого… Она быстро, порывисто оделась, надела шляпу и накинула вуаль, а когда он хотел схватить, она со всего размаху дала ему пощечину. Пока он стоял ошеломленный, она открыла дверь и исчезла. Как только он остался один, его охватила бешеная злоба против этой старой карги Вальтер! Теперь уж он с ней расправится! И как следует! Он обмыл водой свою покрасневшую щеку. Потом тоже вышел, обдумывая, как бы ему отомстить. На этот раз он не простит. Ну, нет! — 402 —
|