|
дугов, причиной которых они являются. Тело нередко расчлен*. ется до самой «основы» — скелета, а затем на скелет наращивается «новое мясо», нередко — с внедрением в тело духов в виде пчел ос, пауков, бабочек, змей, лягушек, комаров, то есть всего несъедобного и вредного для человека1.
В ритуале инициации как бы умирает один человек и на его месте рождается другой. Хаос уступает место Космосу, в человеке «инициируется» божественное. Вместе с каждым сознанием (осознаванием) рождается целая вселенная (ведь вселенная и пережива ется в сознании, сознаванием этой вселенной, а не как-нибудь иначе). Поэтому индивидуальная инициация — это вместе с тем и космическая инициация. Шаманская инициация может выглядеть следующим образом: «Если дитя назначено к шаманству, то хворое оно бывает, маленькое, худорослое и между 15 и 16 годами заболевает тяжким недугом так, что не встает с кровати (иные начинают учиться шаманству еще позже). Вот лежит юноша и не чувствует на земле ничего; родные видят его только стонущего, лежащего без движения, без слов, но если дают ему есть, то он съедает. А душа его между тем учится на дереве шаманства. Дерево шаманства — сухая большая ель, растущая перед юртой господина Хара Сылгылах Бэги Дьуорту, и на этой ели между ветвями расположены гнезда: в верхних гнез дах лучшие шаманы, а чем ниже, тем хуже. <...> В этих гнездах вое питывались (и воспитываются) души будущих шаманов, превра- тившись в птиц. <...> Вот вырастут они, станут людьми, господин Хара Сылгылах Бэ- ги Дьу°РтУ снимает их, разрубает тело на мелкие куски, развевает по воздуху, ветры разносят эти куски далеко в разные стороны... Голову вновь приготовляемого втыкают теперь на шест и выставляют, чтобы обмывали ее дождь и снег, чтобы громы и ветры дули — раскалывали-расщепывали ее для того, чтобы шаман стал крепче (а между тем на земле тело его мучится: бьет его лихорадка). Вот снимают голову, делают целым человеком, спускают в огненное море, где три дня и три ночи огонь выжигает все земное и некрепкое, остаются лишь кости да кожа (а между тем на земле тело его мучится, словно в огне горит, глаза наливаются кровью и дико блуждают, не останавливаясь ни на чем). Вот потом достают его из моря, бросают в пруд, наполненный гадами и разными свойствами дьявольской хитрости, и тут образуется его тело из змей, жаб, ящериц и земляных червей; все эти гады, все эти черви и есть дьявольское зло, дьявольское учение и хитрость (а на земле его тело покрывается ранами, словно черви ползают по его телу, глож?т и грызут его остромелким и тупо-безостановочным). Вот потом вытаскивают его, привязывают вниз головою к железному дереву приходит три-девять и семь женщин-девок, надрезывают ножницами, колют иглами, поют заклинания (а на земле тело его поет- напевает страшными рыданиями). И, вслушиваясь в его голос, как бы слышишь его страдания и стон под иглами и острыми ножни цами дьяволов-девиц, имеющих железные острые когти и глаза, как огненные искры. Весь народ с ужасом слушает больного и говорит что это его учат шаманству. Режут они его. колют, а кровь не тенет, словно из сваренных легких скотины. Ходят они вокруг и напевали ему голосом, подобным скрипу напильника о каленое жетезо, передают шаманское учение и предсказывают, через сколько пет он снова будет призван к этому дереву Потом ?бра?ывают ею остры ми когтями в мрачную бездну, жміище почтенных к?знецов* гам раздувают его в горне, бьют молотами, студит потом » моче девчг* девиц и с тяжелых клещей сбрасывают ^ильными р?ками на землю Оттого шаман выходит немеркнущий и иеінмеющий — 78 —
|