|
Пожалуй, еще более любопытной фигурой был другой сотрудник новгородского митрополита, который также принял активное участие в работе над подготовкой нового издания библии,— католический монах, доминиканец Вениамин. В одном из списков Геннадиевской библии при переводе Маккавейских книг, сделанных в 7001 г. (1439 г. по новому стилю), обнаружена следующая приписка: «Сия книгы Маккавейския преведошася с Латинского языка на Русский лета перваго по седьмой тысящи повелением господина преосвященного архиепископа Геннадия от некоего мужа честна, презвитера, паче же мниха обители святаго Доминика Вениамина, родом словенина, ведуща Латинский язык и грамоту, сведуща же отчасти Греческа языка и Фряжска». Упоминается также имя третьего переводчика — Власия, который переводил с латинского и немецкого. Имея в своем распоряжении столь опытных и квалифицированных переводчиков, Геннадий мог, очевидно, пойти по одному из двух указанных путей: либо по тому, который считал правильным Димитрий Герасимов, то есть сверяя книги Ветхого завета, написанные первоначально на древнееврейском языке, с еврейской библией, а остальные книги — с их греческими подлинниками; либо избрав в качестве единственного источника для сверки и пополнения славянского текста ветхозаветных книг только Септуагинту. Геннадий и его окружение, однако, избрали третий путь. «Нельзя не отметить,— пишет П. А. Юнгеров,— в труде Геннадия сильного влияния Вульгаты. Геннадий взял ее своим главным руководством вместо греческой Библии... Филологический анализ обнаруживает, что Геннадиевский свод содержит часть текстов, судя по языку и грамматике близких к XI в. и Кирилло-мефодиевскому времени, местами с болгарскими поправками (Пятикнижие, книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, Псалтырь). Другие — по тем же признакам являются более поздними переводами с греческого и, наконец, книги Паралипоменон, Ездры (I, П и III), Неемии, Товит, Юдифь, Премудрость Соломона, неканонические части книги Есфирь (10-16 гл.) и I и II Маккавейские книги сделаны уже совсем не с греческого, а с латинского текста Вульгаты, а также с Вульгаты сделаны в книгах пророков Иеремии и Иезекииля ряд вставок, отсутствующих в Септуагинте; наконец, каноническая часть книги Есфирь переведена с еврейского. Из Вульгаты же заимствованы расположение ветхозаветных книг и предисловия к ним. Последние частью переведены с немецкого перевода Вульгаты»33. Примечательно, что в Геннадиевский свод оказались, таким образом, включенными книги, за которыми восточная, греческая церковь, а также русская традиционно не признавали канонического достоинства и которые, следовательно, не считались «богодухновенными», между тем как западная, католическая церковь как раз настаивала на их «богодухновенности». В спорах с православием католические богословы черпали из этих книг аргументы в свою пользу по важнейшим догматическим расхождениям между восточной и западной церквами. Известно, например, что когда на Флорентийском соборе (1439 г.) учение о «чистилище» было признано одним из главных догматов католической церкви, основным доказательством послужило одно место из II Маккавейской книги (12:46). В нем говорится, что Иуда Маккавей, осматривая после одного сражения трупы павших соратников, обнаружил на многих спрятанные под одеждой языческие амулеты. Тогда он приказал собрать со всех воинов деньги и отправить их в Иерусалим, чтобы там на эти средства принесли в храме жертвы и совершили молитвы за согрешивших. Это он сделал, «помышляя о воскресении Аще бо падшим восстати не чаял бы, излишно было бы и всуе о мертвых молится». Поэтому-то он «за умерших моление сотвори, яко да от греха очистятся». На эту главу и ссылались католические теологи в доказательство существования «чистилища», то есть особого места на «том свете», где души умерших грешников еще могут быть очищены от неискупленных при жизни грехов с помощью молитв, добрых дел, милостыни бедным и даров на храм, совершаемых за покойных их живыми родственниками или близкими людьми через посредство служителей церкви. Православная же церковь до этого времени отвергала догмат о чистилище, как не принимала и другие решения Флорентийского собора. — 43 —
|