|
В полемике между еретиками и представителями православной церкви обе стороны черпали свои доказательства, конечно, прежде всего в библии, но еретики, по словам летописца, «больши ветхаго завета держаху- ся». Кроме того, если православная церковь употребляла ветхозаветные писания в славянском переводе с Сеотуагинты, то еретики, по-видимому, обращались и к греческим переводам Аквилы, Феодотиона и Симмаха. Возможно, они пользовались также собственными переводами: перевели или исправили по оригиналу Псалтырь и некоторые другие книги Ветхого завета. Об этом, в частности, упоминает ярый гонитель еретиков— новгородский архиепископ Геннадий (Гонозов) в одном из своих посланий к бывшему архиепископу ростовскому и ярославскому Иоасафу. Геннадий злобно жалуется на то, что еретики «псалмы Давыдовы или пророчества нспревращали, по тому, как им еретицы предали Акила и Симмах и Феодотион». Характерно также, что православный богослов, профессор Петроградской духовной академии И. Е. Евсеев в 1916 г., спустя четыре века после Геннадия Новгородского, повторил то же обвинение: «Еретики испревра- тили глубокое мессианское содержание Ветхого завета, данное у пророков, извратили ветхозаветную опору для Нового завета». И в качестве примера «испревращения» еретиками «важнейшего мессианского места» в Ветхом завете Евсеев указывает на книгу пророка Даниила (стихи 9:24-27). «По переводу с еврейского,— пишет профессор И. Е. Евсеев,— вместо точного обозначения времени, когда должен был явиться Христос-Старейшина, после вавилонского плена (что всегда выставлялось христианством как верх ветхозаветного пророческого прозрения) предлагалось видеть у Даниила предупредительное указание о появлений у евреев помазанника госуцаря, который возвысит еврейское царство, осуществит меч- ту евреев о здешнем, земном господстве»31. Но в том-то и дело, что в оригинальном древнееврейском тексте, на который могли сослаться (и, очевидно, ссылались) еретики в доказательство своей правоты, действительно нет ничего похожего на предсказание о пришествии на землю Христа, сына божия. Тот же Евсеев отмечает, что «испревращенная» еретиками Псалтырь «затеняет учение о троичности усиленным подчеркиванием единства Божия». Понятно, какие трудности испытывали в спорах с еретиками защитники церковных толкований. Но позиция их существенно ослаблялась еще одним обстоятельством. Дело в том, что в это время на Руси, по-видимому, не было ни одного собранного в одном месте полного свода библейских книг. Как уже указывалось, использовались списки отдельных книг обычно из Нового завета, редко из Ветхого, а чаще всего паремийники, содержавшие избранные места из библии. И эти переписанные от руки книги изобиловали множеством искажений, частью неумышленных, а частью умышленных, связанных с непониманием, неправильным пониманием, произвольным толкованием «темного», по мнению писца, места, а то и с невнимательностью, небрежностью или слабой грамотностью переписчика. И вот теперь, когда книги библии стали предметом не только душеспасительного чтения, но и пристального разбора и ожесточенных споров, такое положение со Священным писанием, очевидно, должно было представиться церковному руководству не только неудобным, но и опасным: подобные разногласия в одних и тех же библейских книгах могли, пожалуй, вызвать у пользовавшихся ими — и не толы© у еретиков! — 41 —
|