Социальный статус психотерапии

* * *

Редукции мышления, чувств, поведения, характера, личностного становления к органическим функциям, а человека - к его органическому существованию, даже в рамках биологической системы базисных идеализаций порождает множество несоответствий и противоречий, аналогичных отмеченным выше. Некоторые из них клинической психиатрией попросту игнорируются.

Описывая симптоматику моторной формы афазии, при которой дети понимают обращенную к ним речь, общаются с окружающими с помощью мимики, жестикуляции и т. п., но не обнаруживают ни малейшего стремления говорить, Г. Штутте предполагает вслед за Вернике, что она вызвана нарушениями речедвигательного центра или пренатальным повреждением головного мозга, т. е. органическими аномалиями. Но, когда речь заходит о терапии моторной афазии, он рекомендует «совершенствовать речевую активность с помощью упражнений на жужжание, пение и ритм» (там же, с. 714)... Одно из двух: либо имеет место повреждение головного мозга, биологический дефект, без ликвидации которого ребенок обречен на психическую неполноценность,

либо афазия устраняется тем, что Л. С. Выготский вслед за В. Элиасбергом называл искусственными психологическими орудиями (жужжанием, пением и другими формами межличностного взаимодействия), - «особыми культурными орудиями, приспособленными к психологической структуре такого ребенка» или «особыми педагогическими приемами, позволяющими ему овладевать общими культурными формами» - речью, произвольной памятью и т. п. (41, с. 28). В последнем случае предметом коррекции (а значит и причиной «психического расстройства») становится не биологический дефект - даже, если он наличествует, а его социальные следствия - аномалии «неорганического тела» индивида, или нарушение его отношений с другими людьми и окружающим миром.

Не артикулируя данное противоречие, Штутте разрешает его практически, вступая со своими юными пациентами в коммуникацию; и всякий раз, когда ему удается научить афазика говорить, - не важно при помощи звуковой речи, или языка жестов глухонемых и т. п. - он эмпирически доказывает истинность социально-генетического закона Л. С. Выготского, согласно которому все высшие психические функции формируются только в ходе овладения «культурно-психологическими орудиями, созданными человечеством в процессе исторического развития и аналогичными по психологической природе языку» (там же, с. 25), т. е. представляют собой функции социальные, а не биологические.

К концепции высших психических функций Л. С. Выготского и ее применению в дефектологии мы обратимся позже, теперь же вернемся к анализу противоречий биологической психиатрии. Осознаются эти последние, как правило, в случаях максимального приближения «психического расстройства» к норме, социальной или биологической. Одним из таких «расстройств» является старость, или «психическое старение», которое выделяется в клинической психиатрии в особый