Социальный статус психотерапии

(там же, с. 258). Вот в этом-то и заключается ошибка, от которой предостерегает доктор Конрад коллег: «Единственно, что позволяет называть их (пациентов - Е. Р.) так (нормальными - Е. Р.), это чисто внешнее сходство их вида с выражением печали у здоровых людей» (там же). Депрессия, в отличие от тоски, печали, уныния и подобных нормальных человеческих чувств, - является болезнью, т. е. биологической аномалией. Поэтому переживающей ее человек нуждается не в сочувствии, а в лечении, оказать которое способен лишь врач.

Однако на чем основывается уверенность самого доктора Конрада? Что заставляет его усматривать в вышеописанных состояниях не крайнюю (парадоксальную и т. п.) эмоциональную реакцию на сложную жизненную ситуацию, свидетельствующую, скажем, о неумении индивида справиться с ней, а непременно «органический синдромом» (там же)?

Наряду с шизофренией клиническая психиатрия относит маниакально-депрессивные расстройства к так называемым эндогенным психозам, которые, в отличие от экзогенных (токсических, травматических и т. п.), обусловлены внутренней биологической предрасположенностью организма, которая при определенном стечении (внешних) обстоятельств становится причиной болезни. Но в чем, в точности, состоит эта предрасположенность психиатры не знают в наши дни так же, как и во времена Гризингера, Крепелина и Блейлера. Боннский коллега К. Конрада Х.-Й. Вайтбрехт[25] пишет в связи с этим, что

большинство психиатров продолжает искать причины маниакально-депрессивных психозов в каком-то еще не известном соматическом заболевании. «Однако ни патологическая гистология, ни патофизиология до настоящего времени не в состоянии подвести базу под эту гипотезу, как и под аналогичную гипотезу в отношении шизофрении. Петерс говорит о том, что у маниакально-депрессивного психоза нет анатомии, а Рибелинг констатирует, что до сих пор все еще нет лабораторных данных, которые можно было бы использовать для диагноза того или иного эндогенного психоза. Огромное количество единичных наблюдений не удается свести в какую-либо общую картину.... Поэтому в определении понятия эндогенных психозов психиатрии приходится ориентироваться на психопатологию» (там же, с. 59) - т. е. на описание и классификацию отклоняющихся от нормы эмоциональных и поведенческих реакций пациентов.

Наряду с классическими гипотезами патологии мозга[26] или физиологических дефектов всего организма в качестве причин эндогенных

психозов, психиатрия XX в. выдвигает и более утонченные предположения. Есть среди них совершенно экзотические, как, например, идея отечественных врачей В. П. Протопопова и А. С. Чистовича о вирусно-стрептококковой, т. е. инфекционной, природе шизофрении, или сходная с ней «теория» кишечной интоксикации Бускаино (Buscaino). И все же превалируют апелляции к генетическим и биохимическим процессам. Что касается первых, то обычно ссылаются на частые случаи заболеваний эндогенными психозами в одной семье, которые якобы неоспоримо доказывают их генетическую обусловленность. Однако если принять во внимание исключительно симптоматическую, т. е. опирающуюся на описание «ненормальных» аффективных и поведенческих реакций, диагностику этих расстройств, то возникают серьезные сомнения в доказательности генетически-психиатрической экспертизы. «Насколько трудно переносить наследственно-биологические понятия из области соматической в психиатрию, показывает уже многозначность основного понятия учения о наследственности - фенотипа. То фенотипом объявлялась лабильность настроения, то его искали не в психозе, а в гипотетическом соматозе» (там же, с. 88) - пишет X. Вайтбрехт. Так, как же могут звучать вопросы эксперта, полагающегося не на гипотезы, а на достоверные признаки маниакально-депрессивного расстройства: «Кто из