|
В рассуждениях Штутте обнаруживается и еще одно стержневое психиатрическое a priori, согласно которому личная история человека представляет собой индивидуальное проявление всеобщих биологических законов жизненного цикла организма. Базируется оно, главным образом,
на «биогенетическом законе» Э. Геккеля, утверждающем, что онтогенетическое развитие индивида воспроизводит в филогенетическую историю человечества так же, как физиологическое развитие плода проходит стадии, соответствующие взрослым формам наших эволюционных предков. Геккель обосновывал свой «закон» ламарковской теорией избирательного наследования приобретенных свойств. Большинство биологов, включая Дарвина, отнеслись к «биогенетическому закону» скептически, указывая, в частности, на то, что «если предположить, что резюмируются взрослые формы предшествующих эволюционных ступеней, то эволюция представляет собой последовательную прогрессию, каждая ступень развития просто добавляется к предыдущей». Если бы это было так, «мы буквально несли в себе эволюционную историю всего мира» (287, с. 132). Несмотря на критику со стороны биологов, филогенетическая теория Геккеля получила широкое распространение. Даже после переоткрытия менделевских законов наследственности в 1900 году, опрокинувших всякое научное подтверждение теорий онтогенетической рекапитуляции взрослых форм и ламарковского наследования приобретенных качеств, идея рекапитуляции все еще оказывала сильное влияние на концепции детского развития, криминальной антропологии, расизма и бессознательного (там же, с. 133).
В биологической психиатрии филогенетическая теория, а точнее вытекающее из нее утверждение закономерной последовательности определенных фаз развития организма с характерными для каждой из них многочисленными показателями «нормы», до сих пор обусловливает понимание и диагностику душевных болезней. Причем, как и в предыдущих случаях, никаких специальных доказательств «биогенетического закона» не приводится, дело ограничивается апелляциями к очевидности, например, «эволюционно-фазовых
детерминант поведенческих аномалий у детей» (88, с. 712). Только разделив вместе с психиатрами веру в истинность опровергнутой биологами филогенетической теории, можно взять в толк, почему не только задержки, но и преждевременное развитие речи (там же, с. 717), «ускоренное духовно-нравственное созревание» (там же, с. 710), «скороспелость интересов и дарований» (там же, с. 711) и т. п. рассматриваются психиатрией в качестве психических расстройств, «выражений сложного центрального дефекта личности», а то и симптомов «раннего аутизма и аутистической психопатии» (там же).
— 75 —
|