Путь на голгофу

Параноидный синдром наблюдался нечасто и проявлялся в определенной бредовой трактовке окружающего с идеями отношения, преследования и даже единичными обманами восприятия. Удельный вес этого синдрома на разных этапах занимал последнее место, кроме предоперационного пери­ода, когда он отмечался у 5 больных (2,5%). Характерна связь этого синдрома с шизоидными особенностями личности в преморбиде. Однако отдельные элементы «параноидальности» мы могли фиксировать и в дисфорическом синдроме. Общностью этих реакций являлась агрессивность, направ­ленная на окружающих. Однако при «параноидном» типе отмечались «умственность», схематизация, логичность или паралогичность предъявляемых жалоб. При «дисфории» бы­ли характерны эмоциональная насыщенность синдрома, бру-тальность переживаний, хаотичность жалоб и обвинений. Клинические наблюдения позволили отнести этот синдром к группе «тяжелых» типов реакций.

29

Несколько выбивается из наблюдавшихся реакций так называемый эйфорический синдром, хотя механизм его воз­никновения нетрудно представить: реакция «надежды», «об­легчения», «успеха», — «эйфория» — появляется на после­операционном этапе (11 случаев —5,6% больных). В пе­риод выписки 27 наблюдений (14,1%). Эйфорический син­дром проявляется в повышенном настроении, известного рода переоценке своего состояния и возможностей, кажу­щейся немотивированной радости. Несомненна его связь с группой циклоидного ряда.

Заканчивая обзор реакций, следует особо отметить на катамнестическом этапе развития своеобразного синдрома самоизоляции. Он выявился у 64% больных, и при его возникновении можно указать на несколько стрессирующих факторов. Это страх рецидива заболевания и метастазов, социальная дезадаптация, вызванная инвалидностью: мысли о заразности заболевания и т.д. Больные становились угнетенными, испытывали чувство одиночества, бесперс­пективности, утрачивали интересы, сторонились окружа­ющих, теряли активность. При операции экстирпации пря­мой кишки с наложением искусственного ануса на переднюю брюшную стенку в 2 раза чаще, чем при резекции прямой кишки с сохранением естественного заднепроходного от­верстия, что свидетельствует о психогенном характере опи­сываемого синдрома.

Интересна связь с преморбидными «шизоидными» чер­тами среди больных, у которых наблюдался этот синдром самоизоляции (в 90,6% случаев). При его наличии не­сомненна тяжесть и опасность суицида.

Нам памятен случай с больной С. В развитии у нее синдрома изоляции сыграли негативную роль и ее близкие. Больная не имела своей семьи, но вся ее нереализованная любовь была трансформирована в привязанность к семье брата, чьих детей она фактически воспитала. По возвра­щении из клиники жена брата запретила ей, « больной», приходить к ним в дом, мотивируя это опасностью зара­жения детей. С. согласилась с ней, но одновременно «осоз­нала», что ее болезнь — «грязная», «подобная проказе». Вынужденная изоляция, «отвергнутость» людьми, потеря контактов с обожаемыми ею детьми привели к потере смысла дальнейшей жизни. Больная бросилась под элек­тричку.