В своей практике я имел возможность профессиональной работы и приватного общения с людьми, которым был поставлен серьёзный психиатрический диагноз – шизофрения, при её отсутствии. Прежде чем рассказать о немногом из моего опыта общения с такими пациентами, я отмечу, что всё сказанное ниже – это мой личный взгляд на природу произошедшего с ними. Больного мужчину – К., я взял на курс именно потому, что в ходе предварительной беседы не обнаружил оснований для такого диагноза и определил его состояние, как невроз. Курс эмпирической психотерапии прошёл с явной положительной динамикой. Спустя некоторое время после него, по собственной инициативе, К. съездил в Санкт-Петербургскую психиатрическую клинику, где диагноз – шизофрения, – был снят. С другим мужчиной, имеющим группу инвалидности с диагнозом «шизофрения», у меня была длительная беседа. Анализ, данный им пережитому за время «болезни», оценка событий, имевших место в этот период, чувство юмора с каким он излагал некоторые из них, и его взгляды на суть человеческой жизни, напрочь отметают какие-либо сомнения в его нормальности. Открытия, которые он сделал за время своей «болезни», вероятно, сделали бы честь профессиональному визионеру. К слову сказать, он сам, на своём опыте, пришёл к открытию того, что психотропные препараты, нарушая энергетику, мешают происходящему в нём, и несколько лет назад безболезненно для себя, самостоятельно прекратил их приём. Его отношение к имеющемуся ярлыку-диагнозу весьма естественно для человека, глубоко понимающего происходящее. И он с улыбкой говорит о том, что группа инвалидности – это для него подарок за всё то, что он перенёс, и, благодаря ей, он имеет возможность заниматься тем, чем хочется. Третий пример тоже взят из частной беседы с человеком, которому ещё очень многое предстоит. В случае этого мужчины, с позиций эмпирической практики, с позиций естественности и закономерности переживания человеком необычных состояний сознания в ходе личностного развития, разговор мог идти о какой-то разновидности духовного кризиса, но психиатры поставили диагноз – шизофрения. Длительный период времени он подвергается лечению инъекциями современных нейролептиков. Эффект совершенно неадекватен возможностям этих лекарственных средств: то, что психиатры обозначили как «продуктивная симптоматика», не исчезло и развивается по своим непонятным для них законам, а в дополнение к ней появились осложнения свойственные этой группе препаратов. Разумность его отношения к своему состоянию, стремление понять «что происходит» и «для чего это», попытка осмысленного анализа встающих перед ним глубоких духовных откровений свидетельствуют о процессах, не имеющих отношения к психопатологии. Но для этого человека, пока, нет альтернативы в выборе помощи. В его случае отсутствует даже призрачная возможность встретить какое-то другое – не психиатрическое, – отношение к происходящему с ним. — 55 —
|