|
Множество «но» возникает, когда разговор заходит о психиатрии, и это естественно: ведь она направляет инструменты своего воздействия в самую деликатную и самую сложно организованную область человека – его психику. В силу малости психиатрических знаний о происходящем в психике человека, не ошибаться здесь невозможно. Поэтому, вероятно, ещё очень долго психиатры будут нести свой нелёгкий крест, осознавая, что оказывают вспомоществование своим подопечным вслепую, и что вместе с подавлением «болезненной симптоматики» своих пациентов они подавляют в них что-то без чего нет личности. На сегодняшний день совершенно очевидно, что в психиатрии необходимо культивировать практическое познание психических процессов. Это позволит не только получить действительное знание о том, что именуется психическим заболеванием, но и наполнит психиатрическую гуманность большей осознанностью. К слову отмечу, что n-ое количество лет назад такое практическое познание психических процессов начало культивироваться в психиатрической среде Ленинграда, но политические процессы последующих лет свели данную тенденцию на нет (С.Гроф «Когда невозможное возможно»). Учитывая, что многими годами закреплённое в социуме представление о неоспоримой правильности психиатрических трактовок, применяемых ко множеству психических феноменов, – это реальность, есть смысл хотя бы в тезисной форме попытаться показать, что такая монополия весьма мало способствует познанию того, что есть истинная суть человека. 1. Сегодня психиатрия имеет в своём арсенале описание практически всех возможных психических состояний человека. Это результат многих лет труда целой плеяды «звёзд» психиатрии. Однако, описав и обозначив всё, или почти всё, что видит глаз, психиатрия оказалась перед очевидным фактом: подавляющая часть описанных и обозначенных ею неординарных проявлений человеческой психики так и осталась неясной в плане причин, их порождающих. Дело в том, что «инструменты», которые используются в психиатрии для того, чтобы познать причину конкретного неблагополучия в сфере человеческой психики, как раз этого сделать и не позволяют. Поэтому пространство, в котором зарождаются причины того, что когда-то проявится в личности, сегодняшним подходам психиатрии недоступно. Даже те состояния, причиной которых считается органическое поражение головного мозга, в конечном итоге зависят от него не так сильно, как считается в психиатрии. Вина, которая возлагается на органическое поражение головного мозга, как на причину заболеваний, в большинстве случаев сильно преувеличена. Определённые органические, биохимические, нейрофизиологические и другие изменения отмечаемые в «больном» мозге, – лишь звенья следственной цепочки. И, как показывает опыт, определённая эмпирическая практика значительно снижает выраженность органической симптоматики, если вообще не сводит её на нет. — 52 —
|