|
2. Очевидно, что чисто описательный подход психиатрии, не подкреплённый глубокими знаниями причин, возможность рассмотрения которых просматривается только через специфический эмпирический опыт, исчерпал свои прогрессивные ресурсы. Это отражается, в частности, и в факте, который отметил английский психиатр Р.У.Лейнг, «...подход классической клинической психиатрии не изменился в принципе со времён Крепелина...» (71, стр. 31). На сегодня развитие описательного изучения психики остановилось на уточнении и смене уже имеющихся психиатрических ярлыков, и изобретении новых, как ответ на появление ещё не описанных психических состояний. Этот процесс, по-видимому, не исчерпаем, и появление новых психиатрических терминов, взамен отслуживших своё, будет сопровождать развитие описательной психиатрии и в будущем. Описательный принцип, не подкреплённый знаниями о причинах необычных состояний сознания, породил психиатрический язык, который не соответствует стремлению понять происходящее. Р.У.Лейнг так обрисовал эту ситуацию: «...как я могу подойти к пациентам, если сами психиатрические термины, имеющиеся в моём распоряжении, держат пациента на расстоянии от меня? А как вообще возможно показать значение состояния пациента и его общечеловеческий смысл, если слова, которые мы можем при этом использовать, специально предназначены для того, чтобы изолировать пациента....». (71, стр. 13) 3. Всё в определённый момент может обрести качества своей противоположности. Вот и психиатрия наряду с прогрессивными элементами всё более очевидно выказывает свойства препятствующие прогрессу, и в том числе её собственному. Так, например, сведение множества (или, по крайней мере, подавляющего большинства) психических феноменов к однозначному восприятию их, как проявлений какой-то патологии привело, в частности, к тому, что люди, переживающие необычные психические феномены, боясь прослыть ненормальными, или скрывают, если могут, этот факт и тем самым лишают специалистов возможности расширить свои представления о психике, или подавляют эти проявления психики доступными средствами, вплоть до применения специфических медикаментов, назначаемых психиатрами, видящими в их состояниях лишь признаки патологии. Мысли о том, что многие необычные состояния сознания связаны с процессом личностного развития и потому естественны, тридцать лет назад большинству из нас даже не могли прийти в голову, не говоря уж о заинтересованном обсуждении этого факта психиатрическим сообществом. Сегодня, благодаря огромному практическому материалу трансперсональной психологии, ситуация постепенно меняется. Говоря словами Станислава Грофа: «Сейчас возрастает очевидность того, что потребность в трансценденции и во внутреннем развитии является основным и нормальным аспектом человеческой природы. Признание этого факта позволяет объективно, непредвзято взглянуть на необычные состояния сознания действительно сопутствующие духовному развитию личности, не пугаясь их мистической или психотической природы». И далее, как продолжение этой мысли, в другой работе он пишет: «Хотя традиционная психиатрия и проводит различия между психотическими реакциями и мистическими состояниями, тем не менее не только кризис духовного раскрытия, но часто и гораздо более простые трансперсональные переживания нередко становятся причиной постановки патологического диагноза. ...Основной критик существующей диагностической практики в отношении мистических состояний – Дэвид Лукофф, психиатр из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Он высказал назревшую потребность чёткого различия мистических состояний от психотических реакций. По его мнению, психиатрия должна иметь две дополнительные категории, в которых мистические и психотические проявления частично перекрывают друг друга: мистические состояния с психотическими проявлениями и психотические состояния с мистическими проявлениями. — 53 —
|