Семинары книга 20. Еще

Итак, положимся, ожидая, пока этот шанс нам выпадет, на удачу — ещё раз.

8 мая 1973 года.

141

Жак Лакан

Ещё: глава X

X.

ВЕРЕВОЧНЫЕ КОЛЕЧКИ

Мне приснился сегодня сон: я вхожу в эту аудиторию, а она пуста.

Это лишний раз говорит о том, что в сновидении мы имеем дело с желанием. Хоть я и разгневался, что потерял время напрасно, так как и во сне помнил, что накануне до полпятого утра готовился к лекции, удовлетворение было налицо — я мог со спокойной совестью валять дурака

1

Я скажу — за этим я здесь нахожусь — скажу ещё раз — мне свойственно повторяться — то, что всегда говорил и что зву­чит г як. метаязыка нет.

Говоря это, я имею в виду, естественно, что не существует языка бытия. Но и бытие — есть ли оно? Как я уже говорил вам в последний раз, по-моему, его нет. Говорят, что бытие есть, а небытия нет. Или есть, или нет. Есть слова, за кото­рыми, как считается, стоит бытие — субстанция, например, или индивид. Для меня все это не более, чем эффекты ска-зывания.

Слово субъект несет у меня совершенно другой акцент.

Я отмежевываюсь от языка бытия. И предполагаю тем са­мым, что могут существовать словесный фикции — фикции, берущие начало в слове. Именно из этого я исходил, если помните, когда говорил об этике.

Если я пишу вещи, которые выступают в формах языка, это не значит, что я приписываю метаязыку бытие. В про­тивном случае мне следовало бы представить метаязык как нечто самостоятельное, существующее само по себе, как язык бытия.

142

Жак Лакан

Ещё: глава X

Математическая формализация — это наша цель, наш идеал. Почему? Потому что только она порождает матему, то, что может быть передано без остатка. Математическая формализация относится к разряду письма, но существует как таковая постольку лишь, поскольку, чтобы представить ее, я использую разговорный язык. В этом загвоздка — ни­какая формализация языка не может быть передана без ис­пользования самого языка. Лишь говоря, даю я этой форма­лизации, этому идеалу метаязыка, вне-существование, экс-систенцию. Так что символическое не совпадает ни в коем случае с бытием, вовсе нет — оно вне-существует в оказыва­нии. Именно это подчеркнул я в в Оглашенном, сказав, что вне-существование — удел символического.

В каком отношении? Одна из главных мыслей, высказан­ных мной в прошлый раз, заключается в том, что, в отличие от всех прочих дискурсов, которые когда-либо были в ходу, психоанализ утверждает — это стержень моего учения — что я говорю, не зная этого. Говорю, ничего не подозревая, собственным телом. И потому всегда высказываю больше, чем полагаю.