|
Я говорю пациенту, что таким образом смотреть сознательно совершенно невозможно, и теперь ему следует почувствовать себя в своем теле и просто разрешить себе быть открытым тому, что появится. Он это понимает и снова чувствует свою неуловимую часть. Я говорю, что ему нужно, чтобы я тоже все это видел, что он один не сможет со всем справиться. И когда я это произношу, у него голове рождается другая история. Он вспоминает о том, что вчера думал, как смотрит на птиц, и, чтобы по-настоящему их увидеть, ему потребовалось раздвоиться: «один он» смотрел на птицу, тогда как «другой» рассматривал книгу про птиц, обращая внимание на разнообразие отличительных черт всевозможных видов птиц, необходимых для их идентификации. Я считаю эту аналогию блестящей, и он продолжает ее развивать. Я спрашиваю: «Почему вы не можете посмотреть на птицу, а затем в книгу и в дальнейшем поступать именно так?» На это он отвечает: «Потому что с птицей нельзя найти общего языка, она просто не станет спокойно сидеть на одном месте». И тогда я добавляю, не выходя за рамки аналогии: «Алхимиков часто изображают в библиотеках и лабораториях». Он интересуется, как эти помещения соединяются между собой - через длинный холл или же через дверь. «У меня, - говорит он, - между ними существует холл, но, наверное, было бы лучше иметь просто открытую дверь». Я отмечаю также наличие комплементарности в рассматривании книги и пребывании в лесу с птицей. Длинный проход через холл мог бы означать более существенные потери, связанные с переходом из одного места в другое, тогда как открытая дверь указывала бы на легкий доступ в каждое помещение. Теперь я уже могу видеть его часть так, как если бы она время от времени украдкой выглядывала из-за деревьев. Он продолжает, удивляясь тому, что теперь эта книга иногда находится у меня, а иногда - у него. Я соглашаюсь с ним и говорю, что это похоже на то, что происходило в начале сессии. Я ощутил индуцированное им чувство отвращения и тоски и отрефлексировал их - то есть я посмотрел в книгу. Я знаю: нечто существующее в нем ожидало этого, а после исчезновения контролирующего воздействия эта часть личности определенно ожидает появления тоски и обыкновенного равнодушия. Я использовал алхимический аналог постоянного и летучего Меркурия; это постоянство часто достигается с помощью земли, тела, но ни в коем случае не с помощью интеллекта. Поэтому, держа в руках книгу, я продолжаю помогать ему разглядывать лес. И по мере того, как у пациента это получается, у меня снова появляется видение этой части; пока я остаюсь с ней, он может отрефлексировать, «взять книгу в свои руки», откуда появляется чувство тоски. Он может рефлексировать, вступая на собственный творческий путь - путь к своей истинной Самости, которую он так ненавидел в детстве. — 141 —
|