|
Тип сознания, к которому приводит Осирис, прежде всего связан с инерцией. Кажется, у него нет никакого желания появляться. В египетском мифе Осириса каждый раз «бросал навзничь» Сет, и каждый раз почитатели заклинали его подняться198. Осириса топили в воде, закрывали в гробу или в древесном стволе, откуда его приходилось спасать. В подземном мире он умирает, обвитый змеей, находясь в состоянии абсолютной гармонии до тех пор, пока не пытается воскреснуть. Тогда змея становится свирепой199, - точно так же, как бессознательное содержание «сопротивляется» началу процесса осознания. То же самое часто происходит с нами в процессе анализа. В бессознательном состоянии, в мире Осириса, мы становимся сонными, тоскливыми, желаем, чтобы аналитическая сессия шла своим ходом, надеясь на то, что ощущаемая нами регрессия скорее усилит движение стрелок часов, чем замедлит их. Но если мы узнаем, что переживаем нечто, связанное с взаимным процессом, тогда у нас может появиться интерес. С осознания ненависти у нас часто начинается процесс «пробуждения». Не скрываясь в своем уроборическом мире (в свернутой кольцами змее), как предпочитают делать расщепленные части наших пациентов, мы можем начать осознавать в себе силы Сета - ярость, направленную на нас самих и вызывающую диссоциацию. И вот тогда мы можем обратиться к своему телу, открыть существующую в нем жизнь и вместе с ней узнать новый способ пробуждения. Множество всякой чепухи и негативных чувств, тоска и ненависть, возникающие у нас по отношению к пациенту, начинают приобретать смысл, постепенно становясь частью единого целого, находящегося в процессе становления. Реакции нашего тела помогают этому, если мы к ним прислушаемся, используя для проникновения в глубину материала, который слышим, а не оставим их без внимания и не станем применять их в соответствии с теорией или амплификацией, что похоже на попытки прожить свою жизнь впрок. У нас развивается способность просто сидеть, сохранять состояние немоты, не знать, слушать и признавать сам факт наличия этого процесса. Больше всего мы начинаем уважать тишину, ибо знаем, что только то, что появляется, будет иметь ценность. Мы ничего не найдем - по крайней мере, ничего из того, что будем искать с помощью теории и интроспекции. Ценность будет представлять только взаимное открытие. 6. Телесное зрение Войдя в тесный контакт с собственным телом при относительно низком психическом сознании, мы становимся неким подобием измерительного инструмента, находящегося в магнитном поле или текущей воде; мы можем использовать свои реакции, чтобы узнать, когда у другого человека, сидящего рядом с нами, не хватает энергии, а когда она присутствует. Но как в науке существует необходимость знать характеристики измерительного инструмента, влияние которого может искажать результаты, так и мы должны обладать способностью отделять собственные реакции. Оказывается, что такой рабочий процесс протекает гораздо легче, если он происходит ближе к соматическому, чем к психическому бессознательному. Не зная, мы гораздо меньше включаемся в реакции контрпереноса, возникающие вследствие бессознательного стремления к власти. — 136 —
|