|
Невозможно даже представить себе, чтобы психотерапевт преподносил свои спекуляции как порождение отстраненно-метафизической наблюдательской позиции. Единственный способ хоть какой-то легитимации теории или метода в психотерапии — подчеркнутый демонстративный эмпиризм. Даже в том случае, если концепция подверглась максимальному доктринальному расширению, необходимо, чтобы все воочию наблюдали постоянное возвращение автора к терапевтической реальности, доступной для контролирующего наблюдения со стороны. Несмотря на огромные типографские объемы текстов, которые психотерапевты заполняют “метапсихологией”, им, как ни старайся, никуда не уйти от того обстоятельства, что все же они — лекари. “Праздник абстрактного мышления”, воспетый Ф. Ницше и М. Хайдеггером (M. Heidegger, 1961, s. 14), в психотерапии не может длиться вечно. Завоевание хоть какого-то идеологического пространства немыслимо без ссылок на “проверенную практикой” эффективность школьной техники, которые тем самым подтверждают и легитимируют как концепцию личности и патогенеза, так и теорию акции. “Философия” в психотерапии рождается вне философского досуга. Видимо, можно говорить об одной из фундаментальных контроверз в истории психотерапии, а именно — о параллельном искушении психотерапевта “философией” и об отрезвляющем противодействии этому самой терапевтической ситуации. Требования к терапии быть действенной, интенсивной, сподручной, доступной сужают здесь пространство “мыследеятельности”. Возможности доктринального расширения, как это ни жаль, небезграничны. Однако если поглядеть на все разнообразие психотерапевтической литературы, то будет ясно, что огромное большинство текстов посвящены как раз проблемам теории личности и патогенеза различных расстройств. Обоснованию и описанию техник уделяется несравненно меньшее внимание. Куда ни загляни в обзоры классических трудов, да в остальных тоже, сразу видно, что об инстинктах и конфликтах, экзистенциальных смыслах и самоактуализациях, стадиях зеркала и объектных отношениях, а то и об иных мирах и кармических сущностях — словом, о “нетехнике” — написано намного больше, чем о технических проблемах, о приемах и переносах, пассах и трансах, индукциях и присоединениях. Множество текстов посвящены полемике и рефлексии по поводу тонкостей психотерапевтических мифологий. Можно добавить к обилию метапсихологических текстов еще и изрядную долю психотерапевтической публицистики, которая тоже вряд ли когда уделяла достаточное внимание, к примеру, сравнительному анализу исходов и катамнезов. — 167 —
|