|
Как и многое другое в истории психотерапии, элемент архиниции первый раз появляется в классическом психоанализе. Смысл длительной и трудоемкой терапевтической процедуры, помимо всего прочего, — углубление в мир раннего детства, поиск первотолчков, первопричин, коренящихся, по замыслу аналитика, именно там. Впечатления, имевшие место там, у истоков, влечения, тогда испытанные, травмы, тогда же полученные, накладывают свой отпечаток на всю последующую жизнь. Все, что имеет отношение к началу, истоку, преследует человека всю оставшуюся жизнь. Особенно же это все проявляется тогда, когда он заболевает и попадает к терапевту, который непременно выяснит, как именно задействованы те или иные архиниционные феномены в структуре, например, невроза. Нетрудно заметить, что развитие глубиннопсихологической теоретической идеологии шло по вполне определенному пути. Наиболее истинными, подлинными, значащими переживаниями считались те, которые испытывались личностью на возможно более ранних этапах его индивидуального, а потом и доиндивидуального развития. Чем глубже в прошлое были отодвинуты воспоминания о значащих переживаниях, тем более значащими для развития личности и формирования патологий они считались. Если по З. Фрейду заслуживающими внимания были уже ранние постнатальные впечатления, то О. Ранк в “Травме рождения” (O. Rank, 1924) свел существенную часть этиопатогенетической проблематики к последствиям родового шока. В дальнейшем оказалось, что нет ничего невозможного в том, что отдельные исследователи занялись обсуждением влияния, которое различные стадии развития плода от гонады и до родов оказывали на развитие личности и этиологию и патогенез различных невротических состояний. Такие авторы, как Ф. Гринейкр и Н. Фодор, пытались связать различные невротические феномены с пренатальным опытом (Ph. Greenacre, 1941, N. Fodor, 1949, цит. по: Г. Блюм, 1996). Развитие этой тенденции в классическом психоанализе спародировал В. Набоков в “Лолите”, где герой вышучивает “могучего нового профессора... который славился тем, что умел заставить больного поверить, что тот был свидетелем собственного зачатия”(В. Набоков, 1990, с. 49). По правде говоря, появление на свет — это самое подходящее событие для того, чтобы стать начальной точкой отсчета. Если ограничиться историей отдельной личности, то, конечно, все, что происходит позднее, так или иначе уже будет в той или иной степени вторичным, а кроме того, не идущим ни в какое сравнение по богатству и интенсивности переживаний в момент рождения. Другая подходящая точка отсчета — раннее детство. Понятно, что архиницией может быть как относительно краткосрочный эпизод, так и растянутый по времени, то есть можно вести речь, например, об архиниционном периоде, фазе, отрезке. — 118 —
|