|
рения Мицкевича, почти буквальные, с ситуациями и рек- визитами концлагеря. Подобную необычайную антиципа- цию обнаруживает сопоставление дантевского Ада с фраг- ментами воспоминаний бывших узников. Очевидно, перед второй мировой войной такого рода наблюдения не могли прийти на ум поколению, пишуще- му тогда экзаменационные работы на тему Dulce et decorum...', тогда преобладал, как упоминалось, образ ро- мантического героя. Вообразим себе, что молодой чело- век, воспитанный в атмосфере и в школах междувоенного периода, питающий восхищение перед героической смер- тью с оружием в руках, попадает в гитлеровский концен- трационный лагерь, где смерть лишена героического оре- ола, поражая своей массовостью, случайностью и отврати- тельностью. Смерть в лагере - это груда трупов, это люди, гибнущие в грязи, унижении, от крайнего истоще- ния, среди побоев, проклятий и экскрементов. Человек в лагере напрягал последние силы, чтобы такой смерти из- бежать, чтобы выжить любой ценой, а жизнь продлить хотя бы на ближайший час, либо на следующий день. Это стремление было условием выживания; если узник начи- нал фантазировать о смерти, обычно его трагическая, от- чаянная мысль об освобождении от невыносимых страда- ний быстро исполнялась. Анализируя проблему с медицинско-психологической точки зрения, следует подчеркнуть, что вид трупа вызыва- ет отвращение у человека, а возможно, и у животных, по крайней мере, у высших. Это - вид, противостоящий при- роде; как правило, он возбуждает чувство отвращения, страха и стремление не видеть его. С самых ранних пери- 307 одов своего культурного развития человек противодей- ствовал рефлексу отвращения, создавая разного рода ри- туалы, связанные со смертью и утешая себя верой, что со смертью не все кончается. На основе удивительного пара- докса то, что сохранилось от древних культур и то, что до сих пор не раз свидетельствует о их величии, связывается именно, прежде всего, с культом умерших, который в неко- торых культурах доходит до демонических масштабов (напр., в древнеегипетской культуре). Напрашивается вопрос, в какой степени развитие куль- туры шло против здравого рассудка. Ибо то, что сохрани- лось от разных культур и оставило след в развитии обще- человеческой культуры, выходило обычно за границы здра- вого рассудка повседневной жизни, не было непосред- ственно полезным, часто было фантазированием, отры- вом от реальности и конкретности жизни, абстракцией (abstraho = <отрываю>, в смысле противоположном к — 237 —
|