|
войны, достаточно часто появляются работы рефлексив- ные, глубокие и оригинальные, иногда также дискуссион- ные; многие из них потребуют в дальнейшем уточнения в более широком контексте новых работ. Однако уже и сейчас нельзя отказываться от попыток сформулировать некоторые мысли и высказать определен- ные замечания и комментарии. Подобные общие интерпре- тации, которые волнуют многих занимающихся данной про- блематикой, часто охватывают большие временные интер- валы и вызывают воспоминания, относящиеся к периоду еще до начала второй мировой войны. В этом нет ничего удивительного, поскольку период оккупационной ночи - только отрезок в жизни людей, которые были непосред- ственно захвачены вихрем драматических событий, а мно- гие годы спустя испытывают потребность вспоминать и размышлять, живя уже в иной, современной эпохе. Темой экзаменационных работ по польскому языку перед последней войной достаточно часто была максима Горация: Dulce et decorum est pro patria mori.1 Смерть за отчизну была окружена ореолом романтического героиз- ма. И с такой установкой многие молодые люди шли на войну. Смерть за отчизну считалась наивысшим критери- Счастлива и благородна смерть за родину (лат.) 304 ем собственной ценности. Это патриотическое воспитание порождало образцы героических деяний и подвигов моло- дых солдат и офицеров на фронте и в подполье. Некото- J> рых из этих людей постигла страшная участь: они оказа- лись в тюрьмах гестапо и гитлеровских застенках, вместо того чтобы сражаться с врагом в боях за отчизну. Стоит вспомнить, что не только крайний ужас гитле- ровских концентрационных лагерей, но также история войны указывают на существенные элементы, которые раскрывают чрезвычайную важность проблемы. * В своем эссе о <мнимом озверении> солдат на фронте, поддающихся <гашишу битвы>, Мельхиор Ванькович приходит к заключению, что литература, посвященная войне, является <литературой закомплексованной. Такую закомплексованную литературу дали нам переживания бывших узников. Ремарк был тем же отражением этих комплексов второй мировой войны, когда писал о ее жес- токости>. Но также Ванькович утверждает, что и <чело- века в человеке не убьет даже нечеловеческая индоктри- нация. [...] Элементы человеческого волнения? Они по- давляются там, где требуется, чтобы солдат убивал. Но, словно путем компенсации, они регенерируются с умно- — 235 —
|