Схизофрения

Если мы говорим о разобщении, о расстройстве мотивации, то это надо понимать так, что то или иное состояние, тот или иной акт поведения вытекает из мотива, который в норме не мог бы быть движущим моментом. В нормально и А нормально, но в норме В не является мотивом для А; у схизофреника же В оказывается этим мотивом; напр, схизофреник пишет человеку, в которого он влюблен, анонимные ругательные письма. Но есть и вторая возможность: расстройство мотивации как таковой, расстройство самого процесса, при котором нечто из чего-то вытекает; напр, схизофреничка побила другую—старую, беспомощную больную—«от радости жизни», или «от любви к богу я наклал себе в штаны». Здесь уже нельзя говорить о недостаточности мотивации; здесь связь настолько абсурдна, что возникает мысль, не нарушена ли сама функция мотивации. Если такое предположение верно, то можно допустить, что инконгруентность содержаний у схизофреника есть нарушение акта мотиваций как функции. Это расстройство мотивации можно было бы поставить в один ряд с расстройством мышления, импульсов, эмоциональной сферы; общим тогда тут является расстройство акции как (пустой) функции. Другими словами сущность схизофрении есть расстройство акции. Конечно сейчас же напрашивается вопрос: какое же это расстройство акции? Вопрос остается пока без ответа. Но для Груле принципиально важно следующее: до сих пор авторы в поисках сущности схизофрении обращалась либо к содержанию психических расстройств (Крепелин, Блейлер), либо же совершенно выходили из области психопатологии (Клейст); и тех и других интересовали «минусы», а не «другое». Свои искания, равно как и искания Берце и Карла Шнейдера, Груле расценивает как попытку чисто функционального постижения схизофренической психики.

Еще несколько замечаний о том, как личность схизофреника представляется нам в своем внешнем проявлении. Странность этих проявлений в каждом отдельном случае в большей или меньшей степени может быть вторично обусловленной реакцией на те или иные психические расстройства. Это однако не относится к пресловутой «Verschrobenheit». В это понятие Груле вкладывает такой смысл: «нарочито-необычное». Это нарочито-необычное есть экспрессивное отображение психической альтерации. Опять-таки здесь—не «минус», здесь—«другое».

Резюмируя, Груле так определяет отличие схизофреника как личности в целом от нормальной личности: «Субъективно—это внутреннее отчуждение от людей, одиночество…; объективно—это оппозиционная «с выкрутасами» установка больного. А наблюдающий наталкивается на недоступность схизофреника пониманию, «вчувствованию», недоступность, вызванную расстройством мотивации».