Великая ересь

Получилось так, что Костя с букетом красных роз и книгой Фаулза «Женщина французского лейтенанта» («Ах, обожаю Фаулза!» – невинный – ох уж эта невинность! – Сонин поцелуй в щечку) прибыл первым. Соня ставила приборы на стол, а он смущенно смотрел на неё, сидя на диванчике. Вознесенская была удивительно хороша. Фиолетовое с отливами короткое платье, на которое ниспадали распущенные волосы, стройные аппетитные ножки в черных колготках со швом и фиолетовых туфлях... Озорные, пленительные карие глаза от взгляда которых кружится голова... Тончайший аромат духов, совсем немного косметики, подчеркивающей выразительность глаз и нежную припухлость губ... Костя был опьянён, как никогда ранее, хотя влюблён он был в Соню еще с первого сентября, влюблён, конечно же, безнадежно... И сейчас, сидя на диванчике, он силился придумать хоть что-нибудь, дабы завязать ни к чему не обязывающий разговор о любых пустяках: лишь бы не выдать своей неловкости. Но, как и водится в подобных случаях, в голове было пусто, а щеки предательски горели. Из неловкого положения его вывела сама Соня, вручив альбом с фотографиями. В промежутках между приносимыми с кухни салатами, подходила:

• Это я в пятом классе. Смешная, верно?... А это – на даче у родителей. Это уже в девятом классе... Выпускной вечер... Вот мы с подругой – Женей... А это в позапрошлом году на Вуоксе с учениками...
• Угу... – Многозначительно кивал Костя.

Наконец, стали подтягиваться остальные гости. К половине седьмого все были в сборе. Первым за столом поздравлял Миша Платонов:

• Я поднимаю бокал с этим игристым шампанским за совершеннолетие нашей красавицы, неотразимой Сонечки. Я верю, нет Соня, я знаю, что именно в этом году сбудутся твои самые заветные мечты. Если бы я был холост, - Многозначительный обмен взглядами с Сашей, - я бросил бы работу учителя, ушел бы в бизнес, в бандиты, я трудился бы, как говорили чеховские герои, до пота, до изнеможения, чтобы бросить к твоим ногам презренные сокровища этого мира и завоевать твое сердце. Но моя жизнь уже определена, а потому я, вернее мы с Сашенькой дарим для тебя и твоей половинки, которая, я уверен, уже ждет тебя за ближайшим поворотом судьбы, этот набор из двух бокалов – большого и поменьше. Длинными романтическими вечерами вы будете потягивать из них красное, да – непременно красное вино и любоваться друг другом. Желаю тебе, Сонечка, настоящей любви!
• Ура! – Пробасил Куренной.
• Ура! – Присоединились другие голоса. А Соня вышла из-за стола, обняла и поцеловала Мишу, потом Сашеньку, приняла сверток с бокалами, принялась тут же его распаковывать...
• Ну ты, брат, красноречив! – закусывая, заметил Витя.
• Да уж, Миша, что-то ты для меня не уходишь в бизнес! – Пожурила мужа Саша.
• Ты ведь меня любишь именно таким как я есть. А я – учитель по призванию. – Оправдывался Платонов.
• Конечно, конечно, Мишенька. Мне ничего другого и не нужно! – Саша чмокнула мужа в нос.

Остальные выступления были менее красноречивы. Костя запомнил только её взгляд, дурманящий, пьянящий пуще всякого вина взгляд, которым Соня одарила его после скромного его тоста («Желаю тебе быть столь же очаровательной и прекрасной еще через много-много лет!»).