Великая ересь

Постепенно разговор за столом становился всё более горячим. Превозносили не только Соню, но и всех присутствовавших. Сама Вознесенская первой сказала то, о чем думали почти все: что группа неожиданно стала для нее как бы второй семьей. Она уже и представить себя не может без всех нас. И даже старые друзья и подруги не значат для нее столько, сколько группа. Как это произошло, понять она не может, да и не хочет, но то что это произошло – факт. Все дружно согласились. О причастности общей тайне никто не говорил: на эту тему было наложено негласное табу, но то, что группа для каждого её члена стала восприниматься как особая ценность – было очевидно.

Несколько кадров перед чаем: Саша, оживленно беседующая о чем-то с Радой... Иван Куренной и Зина ушли за тортом на кухню, да так и остались там: Иван что-то горячо говорил, наклонившись к Зине, сжимая её руки. Зине было неловко, она отворачивалась, пытаясь освободить руки, но сцена эта длилась – Куренной, видимо, шел в лобовую атаку... Две танцующих пары: Витя с Викой и Михаил с Соней... Костя на диване, делающий вид, что углубился в изучение альбомов, бросающий украдкой взгляды на Соню...

И вот - перерыв в музыке. Михаил галантно раскланялся и подошел к Саше и Раде. Костя стремительно встает и, не рассчитав по неловкости скорость, налетает на Сонечку:

• Разрешите... Разреши тебя на танец...
• Какой ты неуклюжий! – Рассмеялась Вознесенская. Затем обняла его за шею, крепко (о, боги!) прижалась к нему, опустила голову на плечо. Ее бедра плавно покачивались, грудь крепко упиралась в его грудь, аромат волос губил. Невероятная близость её мягкого, бархатного тела, неожиданно знакомого до боли, как будто это всё уже когда-то было... Неукротимо восставшая плоть – Костя пробовал было чуть отстраниться, но Соня только крепче прижалась к нему. В ушах стучал гулкий пульс, щеки пылали, Костя окаменел и почти перестал двигаться.
• Ну что же ты? Развлекайте же даму, сударь! – Вознесенская как будто издевалась.
• Ты... ты очень красивая... и нежная...
• И только-то! Нет, молодой человек, вас нужно учить, как держаться с дамами! А то философию ты знаешь прекрасно, а в остальном – двоечник! Хочешь я познакомлю тебя с подругой, она мно-огому тебя научит?
• А ты м...можешь научить?

Соня вновь расхохоталась. К счастью (для застенчивости) и к несчастью (сколь мимолётно блаженство!) музыка кончилась. Куренной с Зиной (ему так и не удалось её уломать) принесли чайник и торт. Снова сели за стол. Костя – поспешно, чтобы никто не заметил оттопыренные штаны.