Машина останавливается. Заур и еще кто-то, чья нога стояла на Костиной спине, выходят из машины.
Кто-то вытаскивает Костю из машины. Тело – деревянное. Постепенно начинаются мурашки. Костя мычит. Только сейчас он замечает, что у него связаны руки.
Сейчас, наверное, как в фильме, он вытащит пистолет, выстрелит несколько раз... Потом они сядут в машину и уедут. А он останется лежать... Кто останется лежать? Кто? Кто? И тут острая молния ужаса пробивает Костю. Она идёт из промежности и застревает в горле. Сердце колотится. Мурашки ползут по голове.
Кто-то еще подходит и пинает его ботинком в живот.
Двое кавказцев поднимают Костю с земли. Заур стоит перед ним:
Костя успевает подумать, что Зауру очень нравится слово «казёл». Он думает об этом даже с оттенком иронии, и эта мысль соседствует с чем-то еще, что еще не оформилось как мысль, но нависло над ним огромной тенью. Это мысль о смерти. Ужас вновь простреливает молнией от паха до горла. Его отпускают, и он оглядывается. Справа от дороги – дорога проселочная – лес, сзади – контуры темных домиков, видимо это какая-то деревня. В одном из дальних домиков горит свет. Машина – действительно «копейка» – стоит возле какого-то деревянного сарая...
Потом Костю затаскивают в этот сарай. Там темно и Заур светит фонариком.
И тут до Кости доходит: его сожгут в этом сарае! На краю сознания проносится: «Вот и костёр – конец истории Мартина!» Он не хочет. Сознание проясняется. Это не сон. Он не хочет! Подбегает к Зауру, падает на колени:
Заур отпихивает Костю ногой. Костя падает. Когда он поднимается, дверь сарая уже захлопнута. Стучат гвозди – его заколачивают. Всё!!! Но он не может умереть! Не может! Как же так?!!! Он кричит что-то, плачет, бьет ногами по двери. Разбегается и бьется плечом, спиной. — 122 —
|